Продолжительность вынашивания ребенка в древности. После родов: как это было

Как правило, забеременев, женщина попадала в центр внимания окружающих, особенно сильно это проявлялось в деревнях, где беременность женщины, несмотря на частоту этого явления, при скудности деревенских интересов, составляла своего рода событие. Как только беременность становилась заметной, о ней тут же начинали толковать все соседи, сообщая друг другу, что такая-то «забрюхатела», “понесла“,“стала тяжела“, «ходит на сносях»… Положение женщины во время беременности менялось к лучшему, как правило она освобождалась от тяжёлых работ, но не от работы вообще. В деревнях иногда случалось и так,что женщина начинала рожать за работой в поле, на дворе, на речке во время стирки. Некоторые мужья и вовсе относились к беременным жёнам с полной безучастностью: «Да что сделается от родов бабе? Хоть корова вырасти у ней в пузе – и та выскочит».

В некоторых местах существовало поверье, что роды тем мучительнее и дольше, чем больше народа о них знает. По этой причине, скрытность женщин достигала таких пределов, что они не сообщали о беременности своим мужьям и семейным, пока те не замечали сами. Само наступление родов тоже скрывалось до последнего, лишь в критическую минуту об этом сообщалось самому близкому человеку в семье. По распространённому мнению, есть только два человека, которые могут знать о родах без последствий для роженицы: бабка повитуха и родная мать или свекровь.

Беременной женщине, как олицетворению плодородия, приписывались магические свойства и благотворная сила, с другой стороны, беременность повсюду считалась нечистым временем, т.к в женщине по поверьям в это время присутствуют две души и она близка к границе между жизнью и смертью. «С пузом ходить – смерть на вороту носить». На последних месяцах беременности женщина не могла участвовать в свадебных обрядах, быть крёстной матерью, свахой или дружкой. Участие в похоронном обряде тоже оговаривалось. Считалось, если беременная перейдёт кому-то дорогу, то на того человека обязательно нападут чирьи, если будет присутствовать при чистке колодца, то вода в нём сделается дурной. Много запретов было связано с перешагиванием: запрещалось переступать через оглобли или коромысло, чтобы ребёнок не родился горбатым, через земляные плоды, чтобы не было выкидыша,через острые предметы, чтобы не вызвать тяжёлые роды, запрещалось брать в руки верёвку или вожжи и проходить под ними, чтобы не было обвития пуповины.Нельзя было пинать собак, кошек и свиней, иначе заболят ноги и спина, а у ребёнка будет «щетинка»,“собачья старость» или “кочерга“, по той же причине беременная не должна была мочиться на солому. Не должна находиться на кладбище, подходить к строящемуся дому, выходить из дома после захода солнца. Беременная не должна была заготавливать бельё для ребёнка, т.к считалось, что ребёнок «жить не будет». Не должна есть двойных, сросшихся плодов, т.к могут родиться близнецы. Если беременная при виде падали плюнула, то у ребёнка будет пахнуть изо рта. Запрещалось смотреть на уродов и слепых, чтобы не передать эти недостатки ребёнку.

В крестьянских семьях до родов выбиралось тихое и укромное помещение. Многие роженицы отправлялись рожать в баню, где и проводили первые дни после родов. Некоторые роженицы уходили в баню за несколько дней до родов. Первое время после родов женщины считались существом нечистым «поганым». Во многих местах женщине, до истечения сорока трёх дней после родов, запрещалось ходить в церковь, брать в руки икону, присутствовать на молебне в доме, ходить в амбар, святить хлеб или коров, ходить в гости на праздник, пить освященную воду и т.д. В некоторых местах и члены семейства роженицы тоже считались нечистыми.

Повитуху приглашали в строжайшей тайне, и только при наступлении родовых схваток. При нормальных родах роль повитухи заключалась в том, что она осматривала роженицу, ободряла, готовила к родам, по возможности унимала «бабью муку» - растирала спину, и вводила во влагалище кусочек мыла «для смягчения».

Если же роды продвигались туго, повитуха принимала меры «распаривала» или наоборот охлаждала живот. При этом считалось, что роженицу должно обязательно рвать, для чего её поили рвотным, после этого, потуги должны были пойти сильнее. Чтобы “выправить“ положение ребёнка роженицу часто клали на кадку так, чтобы ноги и голова свешивались, заставляли становиться на четвереньки, скакать с лавки,кувыркаться через голову,плясать на печной заслонке, подвешивали на за ноги на притолоке и т.д. Иногда повитухи заставляли роженицу стоять до самых родов, полагая, что ребёнок свободнее и скорее выйдет, считалось полезным до самых родов таскать роженицу под руки. Вообще, для ускорения затянувшихся родов прибегали к самым разным приёмам. Например, старались испугать роженицу, окатив её холодной водой из ковш, или приглашали постороннего мужика, чтобы он стучал в дверь и ругался на роженицу.

В доме открывали и отмыкали всё, что было заперто. Родственников заставляли набрать в рот воды и через рот повитухи передать эту воду роженице, в церкви распахивали царские врата (при особенно тяжёлых родах). Муж роженицы, а иногда и все домашние расстёгивали и развязывали на себе всё, что только можно.

Присутствие мужа на родах в некоторых местах считалось желательным, в некоторых запрещалось. Действия его иногда носили религиозный характер - он должен был читать молитвы, иногда пассивный – он только расстёгивал на себе всё и переодевался в женское, а иногда муж должен был помогать жене тужиться держа её за плечи, причём он должен был снять с себя штаны или раздеться совсем. В некоторых местах муж брал в руки половой член и приговаривал «Как вошёл, так и выходи». Часто считалось, что муж может облегчит жене муки, если будет кричать и стонать вместе с ней, таким образом он брал часть боли на себя. После родов муж приглашался для того, чтобы «зааминить» промежность, предохраняя её от появления двойни или тройни.

Когда роды наконец заканчивались, и ребёнок появлялся на свет, повитуха заворачивала мальчика в мужскую рубаху, а девочку в полотенце, которое потом вешалось над колыбелькой.Потом перевязывала пуповину или свитыми волосами матери, или льняными нитями, и перерезала пуповину серпом или хлебным ножом, смазывая её деревянным маслом. Если ребёнок рождался «обмершим», его опускали на несколько секунд в холодную воду и били ладонями по ягодицам, а если это не помогало, то делали что-то вроде искусственного дыхания: дули в задний проход, брали ребёнка за ножки и несколько раз опускали вниз головой, вводили в нос гусиное перо, иногда жгли над новорожденным бумагу, читая заклинание, иногда пытались “откричать“ – громко кричали имя отца ребёнка.

Если роды прошли благополучно и ребёнок родился живым и здоровым,приняв его, повитухи приступали к изгнанию последа. Некоторые повитухи «выкликали» детское место, приговаривая «кыс,кыс, кыс», и слегка подёргивали пуповину. В некоторых случаях послед выманивали на сахар, а иногда давали роженице сок из свежего лошадиного кала в количестве двух стаканов. Иногда к пуповине привязывали кочергу, а за другой конец кочерги привязывали собаку, которая таким образом вытягивала детское место. Если послед не выходил через полчаса, это воспринималось как недобрый знак. Если и через час тоже. В этом случае бабки усиленно тянули, и при этом, порой,обрывали пуповину, считая, что в этом случае послед прирос к телу...

С извлечённым последом «постелькой» поступали по–разному. Высушивали и хранили на божнице, используя при лечении болезней или хоронили, причём с соблюдением различных обрядов.
Например, детское место с ломтем чёрного хлеба, яйцом и салом, в лапте с правой ноги, зарывалось в землю, чаще под полом избы, реже под полком бани, во дворе, изредка, в навозе в хлеву или конюшне. Если хотели, чтобы следующим был мальчик, то послед выворачивался, высушивался и хранился на чердаке под святым углом. В некоторых местах от последа отрезали кусок, и потом мать относила его в то место, благодаря которому решится судьба новорожденного, например у лавки – будет торговцем, у церкви – священником. При похоронах последа приговаривали «месту гнить, а ребёнку жить» Если ребёнок рождался в рубашке, то её непременно высушивали и сохраняли, полагая, что она приносит счастье. Её клали в ладанку и носили на шее.

По окончании родов повитуха мыла и чистила младенца, а потом по необходимости правила голову – сжимала, чтобы сделать её более округлой. Исправляла нос, стягивала кривые ноги, если у младенца были припухлые соски, то повитуха высасывала предполагаемое молоко. Чтобы ребёнок был спокоен, повитухи слизывали ребёнку «маковку языком», сплёвывая в левую сторону. Для того, чтобы ребёнок был тих, первый раз его клали на правый бочок, а первое испражнение заворачивали в тряпочку и втыкали в бане под потолок. Купальную воду выливали под рассаду, чтобы ребёнок хорошо рос, чтобы был белотелым, первый раз купали в молодом квасу и коровьем молоке, чтобы был румяным и краснощёким, ягодицы мазали кровью из пуповины. Первую кашу варили на материнском молоке. Чтобы не было прыщей, умывали материнским молоком. Не кормили во время грозы. Мальчиков часто кормили только из правой груди, а девочек из левой. В некоторых местах верили, что в первые три дня молоко матери вредно, а потому давали соску из варёной свеклы и моркови с сахаром, кое где грудь не давали до тех пор, пока младенца не окрестят, и до крестин его кормили сосками из хлеба, баранок и каши. Однако при этом многие крестьянки кормили детей до двух трёх лет, полагая, что в этом случае они не смогут забеременеть.

Как ты, наверное, знаешь, акушерство (от французского “accoucher” – рожать) – одно из древнейших направлений медицины. Беременные женщины Древней Руси верили в помощь языческих заклинаний, в жертвоприношения богам, в силу трав.

Особой силой, по мнению древних, обладала белая кувшинка Одолень –трава. Перед родами живот беременной смазывали мазью из заячьей желчи, сока пырея и козьего сала, давали выпить воду, в которой варились два яйца, и съесть два кусочка корневища белой кувшинки. Была даже сложена песня:
Если б знала баба,
Что такое Одолень –трава,
Вшивала бы в пояс
И носила б на себе...Традиционно детей в семьях было много, и роды, повторявшиеся почти каждый год, воспринимались всеми как самое что ни на есть естественное событие. Наши предки благодарили богов за благосклонность в случае благополучного появления на свет ребенка и со смирением встречали его смерть. Помощь роженице в те времена оказывали старшие в семье женщины. Летописи сохранили имя врача Евпраксии, необыкновенно талантливой и самоотверженной женщины, жившей в XII веке. От периода раннего христианства до нас дошла молитва роженицы:
Стану, благословясь, пойду перекрестясь,
из избы дверьми, из двора воротами,
во чистое поле, во синее море.
Есть там у Христа на престоле
сидит Пресвятая Матерь Богородица,
держит золотые ключи,
отмыкает мясные ларцы,
отпускает младенца из плоти, из утробы;
отпускает младенца из плоти, из горячей крови,
чтобы не чуять ни щипоты, ни ломоты, аминь.Но монголо –татарское иго, господствовавшее на Руси более двух столетий (1237 –1480), практически остановило развитие медицины. Лишь в конце XVI века при Иване Грозном был создан первый государственный орган, управляющий системой здравоохранения, – так называемый Аптекарский приказ. Религиозные догмы и домострой, существовавшие на Руси, утвердили представление о том, что врачам –мужчинам заниматься акушерством не пристало, и роды обычно принимали “повитухи ” (“повивать ” – принимать младенца).
“... Деревенские повитухи – это всегда пожилые женщины, по большей части вдовы. “Бабят ” иногда и замужние женщины, но только те, которые сами перестали рожать и у которых нет месячных очищений. Девица, хотя и престарелая, повитухой быть не может, да и бездетная – плохая повитуха. Какая она бабка, коли сама трудов не пытала? При ней и рожать трудно, и дети не всегда в живых будут... Повитуха приглашается на все трудные роды, обязательно бывает по их окончании, чтобы перевязать пуповину, вымыть и попарить роженицу и новорожденного, и первые дни поухаживать за ним ”. (Г. Попов. Русская народно-бытовая медицина. 1903)
Повитухи не имели специального образования, но славились своим умением, основанном на опыте целых поколений. К помощи повитух прибегали вплоть до середины XX века. Однако в 20-е годы нашего столетия они почему-то попали под волну гонений и репрессий. Беременность всегда была своего рода событием в деревне. Как только беременность становилась заметной, соседи начинали обсуждать “брюхатую ”, гадать, кто же родится. Считалось, что пол ребенка можно точно предсказать по форме живота матери. Если живот острый, то женщина носит мальчика, если широкий и плоский –родится девочка. Обращали внимание и на лицо беременной. Румяное и чистое лицо означало рождение мальчика, а покрытое пигментными пятнами –рождение девочки. В прежние времена существовало множество народных примет, связанных с беременностью. Например, отправляющимся на сенокос или жатву встреча с беременной должна была принести удачу. Ожидающей ребенка женщине нельзя было присутствовать при похоронах, смотреть на уродов и слепых. Верили, что если беременная совершит кражу, то родимое пятно на теле ребенка повторит своей формой украденную вещь. Положение женщины во время беременности во все времена определялось взглядами на это состояние социальной среды, ее благосостоянием, количеством рабочих рук и взаимоотношениями в семье. Однако бережное отношение к беременной было типичным для всех слоев русского общества. В деревнях даже самые сердитые мужья переставали “учить бабу ”, свекровь освобождала ее от тяжелых работ по дому. Для беременной часто готовили отдельно что –нибудь вкусное и питательное, старались исполнять ее прихоти, с пониманием относились к ее подчас странным желаниям, брезгливости и т.д.
“Семья у нас большая, – рассказывает одна деревенская женщина о своих родах, – мужиков только пять человек. После ужина стало меня мутить, но я виду не подала, только думаю, как бы обмануть всех, чтобы не догадались. В хлев уйти – морозно было, хлев у нас мшенный, вот я и говорю: “Что –то меня знобит, видать, простыла, пойду-ка залезу в печку ”. Все и поверили, а я в печке-то и родила ”.
“Пошла она, –вспоминает про невестку свекровь, –корму корове задать. Только что –то долго нет девки, думаю, к соседям ушла, поколотырыть –то тоже любит. Жду –жду, а ее все нет. Я уж, грешница, даже ругнула ее маленько. Вечер пришел, надо опять коровам корму давать, пошла сама в хлев, а она как мертвая на навозе у загородки лежит, а корова –то ребеночка –то уж остатки долизывает, почесть всего вылизала ” (село Никольское Череповецкого уезда Новгородской губернии).
В некоторых деревнях существовал обычай рожать первого ребенка в доме матери, которая под благовидным предлогом удаляла из избы остальных членов семьи. Иногда теснота крестьянских помещений заставляла роженицу из большой семьи спешить к повитухе и рожать у нее. Однако чаще всего роды проходили дома. Если не было отдельной комнаты, то в горнице занавеской отгораживали угол. Во многих семьях специально не очень жарко топили баню, считая, что это расслабит и “размягчит” тело роженицы. Интересно, что и визит повитухи к беременной тоже окружался тайной. Она проходила всегда задними дворами, через огороды. Обычно повитуха входила в дом со словами: “Помогай Бог трудиться! ”. Переодевала роженицу в чистую рубаху, давала выпить крещенской водицы и зажигала перед иконами свечу. Считалось, что верными средствами для ускорения родов является расстегивание ворота рубахи, снимание колец, серег, развязывание узлов, расплетание кос роженицы. Отпирали все замки в доме, открывали заслоны печей, ворот: ведь если все открыто и развязано, то и роды “развяжутся ” скорее. На протяжении всех родов повитуха ободряла роженицу, приговаривая, что все идет хорошо, поглаживала ей поясницу. Почти до момента прорезывания ребенка через наружные половые органы принято было водить роженицу под руки по избе. Пуповину новорожденному перевязывали ниткой, свитой с волосами матери, чтобы связь между ними, по народному поверью, оставалась на всю жизнь. Особенным было и отношении к детскому месту. Если советские родильные дома еще в недалеком прошлом выполняли план по сдачи плаценты для производства различных лекарств (плацента – сильный биологический стимулятор), то в русских деревнях существовал настоящий ритуал захоронения детского места. Его тщательно промывали и, завернутое в тряпочку, зарывали в землю, произнося при этом особые заклинания.В большинстве деревень муж при родах не присутствовал, но обязательно поджидал где–то неподалеку... Считалось, что “не место мужикам видеть, как бабские дела делаются. ” Лишь иногда, при затянувшихся родах или реальной угрозе жизни роженицы, именно ему полагалось усердно молиться Богу и даже обходить дом с образами. Навязанное ортодоксальным православием мнение о “непричастнос –ти ” мужчин к родам было во многом преодолено с помощью Петра Великого. В годы его царствования в Россию приехало много западных врачей, чье мнение не рекомендовалось подвергать критике. Был издан специальный указ, обязывавший врачей –иностранцев “повышать квалификацию ” российских лекарей. Кроме того, сотни молодых людей смогли получить образование за рубежом. Вскоре Россия вырастила собственных ученых. С момента учреждения в первой половине XVIII века Российской Академии наук и Университета можно говорить о создании в России системы учреждений, способствующих развитию медицинского образования и науки. Нестора Максимовича Амбодика (1744 –1812)“медицины доктора и повивального искусства профессора ”,справедливо называют отцом русского акушерства. По его инициативе в 1797 году был создан петербургский Повивальный институт при “императорской родильне ”, ставший с первых же дней основания центром акушерского образования во всей России.Нестор Максимович Амбодик первым ввел курс акушерства на русском языке. Его ученики получали не только теоретические знания с использованием муляжей, но и могли проходить практику в клинике, где проводились различные акушерские операции и впервые стали использовать щипцы при родах. Труд Амбодика “Искусство повивания, или наука о бабичьем деле ” с атласом рисунков на долгие годы стал главным научным пособием для всех отечественных врачей и акушерок. Дальнейшее развитие отечественного родовспоможения связано с трудами Д.И.Левицкого “Руководство к повивальной науке ” и Г.И.Кораблева “Курс акушерской науки и женских болезней ”. Ценный вклад в российскую науку в XIX веке внесли А.Я.Красновский, А.М.Макеев, В.Ф.Снегирев, И.М.Сеченов, К.А.Тимирязев и Н.И.Пирогов. В 1893 году директор Клинического повивального института профессор Д.О.Отт писал: “Русская гинекология нисколько не отстает от Запада. Необходимо построить такое учреждение, которое соответствовало бы всем новейшим достижениям в области гинекологии, которое руководило бы всей гинекологической мыслью. Во многом Россия даже является научным центром в деле развития и изучения акушерства и женских болезней ”.
Мечта российских врачей реально воплотилась в жизнь, когда в 1904 году в одном из красивейших мест Петербурга, в Биржевом сквере на Васильевском острове, был возведен практически совершенный по своим архитектурным и функциональным характеристикам больничный комплекс Императорского клинического акушерско –гинекологического института с великолепными интерьерами и оборудованием. Деятельность этого института положила начало новому этапу в истории русской медицины. Небезынтересен и тот факт, что именно в этом здании родился царевич Алексей, наследник последнего русского императора Николая II. Организация акушерской помощи в царской России имела свои особенности, непосредственно связанные с финансированием, по большей части осуществляемым различными благотворительными обществами и организациями, а также частными лицами. К примеру, средства на строительство в Москве акушерской клиники и клиники женских болезней пожертвовали помещица Е.В Пасхалова и советник Т.С.Морозов. Однако филантропия едва ли справлялась со всеми насущными проблемами этой отрасли медицины: по воспоминаниям современников, частные лечебницы и родильные приюты, даже в таких крупных городах, как Москва и Санкт –Петербург, были весьма примитивно оборудованы и имели недостаточное количество мест для рожениц. Так в 1913 году на всей территории огромной страны насчитывалось девять детских консультаций и всего лишь 6824 койки в родильных домах. По статистике в процессе родов –в основном, от сепсиса и разрывов матки –ежегодно умирало более 30 000 женщин. Чрезвычайно высокой была также смертность среди детей первого года жизни: на 1000 родившихся умирало в среднем 273 ребенка. Согласно официальным данным начала XX века, лишь 50 процентов жительниц Москвы имели возможность получения профессиональной медицинской помощи при родах в стационаре, а в целом по стране этот процент составлял всего лишь 5,2 процента – для жительниц городов и 1,2 процента – в сельской местности. Большинство же женщин продолжало традиционно рожать дома с помощью родственниц и соседок. Причем эта форма взаимной помощи распространялась не только на момент принятия родов, но предусматривала и помощь по дому, присмотр за старшими детьми, уход за младенцем и т.д. Лишь в особо сложных случаях для принятия родов приглашались повитухи, акушерки или врач –гинеколог. Интересно отметить, что на средства многочисленных благотворительных обществ была организована сеть учреждений с названием “Капля молока ” – прообраз современных молочных кухонь, где продавалось “обезвреженное коровье молоко ”.
Однако события Октября 1917 года, перевернувшие всю жизнь России, изменили и систему оказания помощи беременным и роженицам. Конечно же, у Советской власти были основания критически отнестись к принципам мединского обслуживания, существовавшим в стране. Прежде всего сработала типичная для того времени психология отрицания любого, в том числе и положительного опыта прошлого.
Традиции, даже хорошие, сознательно отвергались, все начиналось “с чистой доски”. Специальным декретом 1918 года был создан Отдел охраны материнства и младенчества при Народном комиссариате государственного призрения. Этому отделу и отводилась главная роль в решении грандиозной задачи –строительства “нового здания социальной охраны грядущих поколений ”.

В наше время весьма популярным стало негативное отношения ко всему созданному в период Советской власти. Стоит, однако, объективно взглянуть на те условия, в которых рожали наши бабушки, мамы и старшие сестры.
ИЗ РАССКАЗА БАБУШКИ
“В 1923 году мы с мужем переехали в Москву из маленькой деревни под Тулой, так как он поступил учиться на агронома в Сельскохозяйственную академию. К этому времени мне исполнилось 20 лет и у нас уже была трехлетняя дочь. Поселили нас в студенческом общежитии, предоставив, как семейным, отдельную комнату. Мы поверить не могли своему счастью, ведь вся наша предыдущая семейная жизнь прошла в деревенском доме родителей мужа, где кроме нас жили еше три мужниных брата с женами и детьми. Наша кровать и люлька Машеньки стояли в углу за шкафом. Я стала работать вахтером в нашем общежитии, за что получала не только зарплату, но и возможность питаться в студенческой столовой, что в те голодные годы было очень важно. Новость о моей второй беременности мы с мужем восприняли без особого энтузиазма. Ему предстояли еще четыре года учебы, да и жили мы на его стипендию и мою зарплату более чем скромно. Но для нашего поколения сама мысль об аборте была дикой, поэтому повздыхав мы приняли все как есть. По сей день считаю, что мне ужасно повезло, когда я встала на учет в недавно открывшейся женской консультации при родильном доме имени Грауэрмана. Мне, деревенской жительнице, были в диковинку все эти московские врачи и акушерки в белых халатах. Какая разница по сравнению с моей первой беременностью и родами! Ведь тогда мне помогали свекровь с золовкой, да еще в последний момент прибежал местный ветеринар помочь советом. Теперь я посещала акушерку каждый месяц, со мной долго беседовали, показывали упражнения для дыхания и способы расслабления при схватках, рассказывали о правилах гигиены во время беременности. За месяц до родов я получила место для старшей дочки в детском саду, так что муж мог и в мое отсутствие отводить ее в садик и забирать вечером после лекций. Сейчас трудно себе представить, в какой восторг это все нас тогда приводило. Положили меня в родильный дом заранее, поскольку врачи считали, что у меня должен родиться очень крупный ребенок. Я лежала в палате с шестью другими женщинами, причем все мы прошли предродовую подготовку в одной консультации. Роды начались ночью. Я четко помнила все, что мне

«Маме надо быть сильной. Спартанцы считали, что только сильная мать родит сильного воина. По сегодняшним меркам, если женщина в беге развивает скорость более четырех своих ростов в секунду, если из виса поднимает ноги к турнику 5-10 раз подряд и может подтянуться до подбородка, то это обещает более легкие, быстрые и безболезненные роды.

Будущей маме полезно не только «гулять на свежем воздухе», но и бегать, плавать, заниматься специальной гимнастикой».

Каждая ли будущая мама сегодня способна на это? Едва ли, если учесть, что сегодня большинство женщин имеют «сидячую» работу и ведут малоподвижный образ жизни.

Мы считаем себя продвинутыми и просвещенными. Многие процессы в нашей жизни практически полностью автоматизированы и поставлены на поток. Мы живем в век технологий. И рождение детей тоже чем-то похоже на конвеерное производство: с момента зачатия (а в отдельных случаях и до него) - вы сразу попадаете в поток. Сначала это регулярное посещение женской консультации, курсы будущих мам, выбор клиники для родов, одежда для беременных, йога для беременных, косметика для беременных, аква-аэробика и гимнастика для беременных, затем беби-йога, восстанавливающие процедуры и т.д. - чем не конвейер?

Вроде бы все логично, ведь беременность - это особенное состояние женщины, но почему тогда мы стали сложнее рожать?

И. Панов "Ожидание". 2005 г.

Сегодня количество , сложных и искусственных родов, недоношенных детей увеличилось в разы. И это не смотря на то, что медицина вроде бы шагает вперед.

Быть может, в данном вопросе стоит обратиться к опыту прошлых поколений и сделать шаг назад, чтобы понять, в чем же дело?

Как известно, раньше практически каждая семья была многодетной. И это было не трое детей, как сегодня, а 7, 9, 12 и более детей. Кесарево сечение еще не применялось, как и анестезия, и другие «вспомогательные» средства. Женщины «трудились» практически каждый год, рожая по ребенку. И далеко не всегда их труд облегчали. Что уж говорить о декретном отпуске, пособиях, молочной кухне и доступном детском питании. А нужно ли это все было раньше?

Материнство предлагает вспомнить, как рожали наши прабабушки.

Боль вчера и сегодня

«Сплошной опрос крестьянок и женщин, занятых тяжелой физической работой (в Чехословакии) показал, что у 14% женщин роды проходили вообще безболезненно, большинство считало боль «вполне терпимой», и лишь немногие называли ее сильной. Когда европейские доктора поехали к индейцам Северной Америки, то узнали, что там женщины ожидают ребенка с радостью и обычно роды идут легко и без болей. Если учесть, что у животных рождение детенышей тоже, как правило, не причиняет матерям страданий, то вывод напрашивается сам собой: европейским женщинам разговорами о болях просто внушают, что роды болезненны».

Из книги Б. П. и Л. А. Никитиных «Мы, наши дети и внуки» (1978-1988 гг.)

Говорят о том, что решающее влияние на ход родовой деятельности и возникновение боли имеет установка роженицы, ее общий настрой. Облегчает процесс и мысль о том, что эта боль несет в себе благие цели. Специалисты по обезболиванию считают, что боль, которую не считают вредной, легче переносится.

Исследованию боли во время родов посвящено много . Интересны наблюдения за племенами индейцев Северной Америки, где роженица часто просто останавливала своего коня, расстилала прямо на снегу теплую накидку и спокойно рожала ребенка. Затем она заворачивала в тряпку новорожденного, снова садилась на коня и догоняла своих соплеменников, которые даже не всегда замечали, что она только что родила. Этот феномен подтвердился во время Второй Мировой Войны, когда женщины, находящиеся в немецких лагерях принудительного труда, приходили в кабинет врача сразу после работы, достаточно легко рожали и через несколько часов снова отправлялись на работу. Ученые объясняют это так: в рамках тяжелых условий жизни и необходимости выживания в суровых природных условиях женщины не позволяют себе проявлять родовые страхи и комплексы, что и обеспечивает легкий характер течения беременности и большей частью безболезненные роды.

В 1940-х годах роды переносятся в больницу, где роженица становится «больной», нуждающейся не в человеческой теплоте и поддержке, а четкой помощи хирурга и анестезиолога.

Как раньше рожали

В старину рождение ребенка, несмотря на кажущуюся простоту, было окружено массой обычаев, примет и обрядов. Многие из них сегодня обрели научное объяснение и вполне применимы.

Место для родов

Многие помнят рассказы о том, что крестьянки рожали прямо в поле, в хлеву или в бане. Гораздо реже встречаются упоминания о родах дома. Это связано с поверием, что место родов считается нечистым.

Интересно и предположение о причине нечистоты родильного места - дело не только в санитарных условиях, а в том, что женщины при схватках и потугах могли сквернословить.

Наиболее подходящей для родов считалась баня. Перед родами ее деревянные стены и пол начищали добела и пропаривали в определенной последовательности, чтобы роды были легкими.

Родильный стул XVIII века

Поза для родов

Приспособления, кресла для родов придуманы медиками скорее для своего удобства, нежели для комфорта роженицы.

Раньше подобных конструкций не было. Позу для родов советовала повивальная бабка, которая выполняла роль врача и акушерки в одном лице. Говорят, что простые крестьянки чаще рожали стоя, либо на корточках, часто держась руками за лавку или другую опору. Тогда как дамы из высшего общества рожали лежа.

У других народностей также встречаются «активные» позы во время родов: в Голландии в приданное невесты входил специальный стул для родов, древние египтянки рожали на корточках на специальном священном камне, в Японии тоже встречались случаи родов сидя, подложив связку соломы, у некоторых народов практиковались совместные роды - на коленях у мужа.

Как облегчить роды

Чтобы облегчить процесс родов, существовало поверье - открыть все, чтобы ребенок легче пришел в этот мир. С этой целью отворяли двери и окна, ящики, печные заслонки, развязывали каждый узел на одежде роженицы, расплетали волосы.

В Китае рядом с роженицей открывали зонт, а в Индии ей давали ключ.

Сообщать о родах старались только повитухе, не посвящая в это посторонних людей - опасались «сглаза». Повитуха пробиралась в дом огородами, чтобы не привлечь внимания.

Во время родов перед иконами зажигали венчальные свечи.

Иногда, чтобы снять напряжение, роженице давали пожевать собственные волосы. Есть упоминание об этом у М. А. Булгакова в рассказе «Записки юного врача»: «Раза три привозили нам рожениц. Лежит и плюется бедная женщина. Весь рот полон щетины. Примета есть такая, будто роды легче пойдут».

Деревенские «бабки» иногда обильно посыпали родовые пути сахаром - чтобы ребенок, почувствовав сладенькое, скорее появился на свет. Там же у Булгакова: «…Приезжаю я к роженице… Ну, понятное дело, исследую, чувствую под пальцами в родовом канале что-то непонятное: то рассыпчатое, то кусочки… Оказывается, сахар-рафинад! …Знахарка научила. Роды, говорит, у ей трудные. Младенчик не хочет выходить на Божий свет. Стало быть, нужно его выманивать. Вот они, значит, его на сладкое и выманивали!»

Спать после родов маме не давали, так как считали, что если она заснет, малыша могут подменить черти.

К. В. Лемох "Новый член семьи". 1880-е

Новорожденный

Перевязывали пуповину обычно материнским волосом, как бы связывая мать с малышом. Затем переставшую пульсировать пуповину обрезали.

Повитуха совершала над младенцем прообраз популярной сегодня беби-йоги: разглаживала ручки, ножки, животик, «правила» головку.

Если рождался слабый ребенок, то его отправляли для «пропекания» в печь. Дело в том, что материнская утроба считалась своеобразной печью. И если малыш «не допекся», то его на лопате трижды помещали внутрь остывающей печи, считая, что теперь он будет более сильным и крепким.

Затем малыша обмывали. Это делали в специальной воде, приготовленной по особенному: с использованием соли, куриного яйца и серебряной монеты: от болезней, чтобы был белым и чистым, для богатства. При этом приговаривали: «Мыла бабушка не для хитрости, не для мудрости, Мыла ради доброго здоровьица, Смывала причище, урочище, призорище (разные виды сглаза). Водушка текуча, Анюшка ростуча, Водушка в землю, Анюшка кверху». После воду выливали на избу снаружи - на угол, где были иконы. Старались плеснуть повыше, так как считали, что от этого зависит рост малыша.

Сегодня за помощью обращаются к остеопатам. А раньше бабка повитуха сама делала послеродовый массаж - вправляла золотник (на языке знахарей так именуют матку), «ставила на место» внутренние органы. Не исключено, что в том числе и эти манипуляции становились причиной материнской смертности, которая, как известно, была высокой. Современные медики категорически запрещают любой массаж живота в течение двух месяцев после родов.

В различных губерниях существовали традиции по закапыванию под стеной дома или под деревом, в некоторых закопать ее следовало отцу и на этом месте посадить дерево. Закапывать ее следовало особенным образом, соблюдая вековые традиции.

Совместные роды

Говорят, что совместные роды - отнюдь не новомодная новинка. В старину, если отец не был на охоте или в дальнем странствии, он тоже принимал участие в процессе деторождения: развязывал пояс, поил водой жену, при сильных болях касался коленом ее спины. Интересно, но сегодня , чтобы снять нагрузку с позвоночника, учат на специальных курсах будущего отца.

Новорожденного ребенка заворачивали в отцовскую рубаху - чтобы «батя любил», а затем в отцовский тулуп - чтобы был богат. При этом рубаху снимали прямо с отца, чтобы она сохраняла родной запах.

Самого отца угощали кашей с солью и перцем и приговаривали: «Солоно и горько рожать».

В это же время, отец присутствовал на родах не у всех древних народов. Этого не было, например, в Китае и Древнем Риме. Там все домочадцы на время родов покидали дом.

Крещение

Раньше на Руси ребенка обычно на девятый день от рождения (нередко и раньше). В этот день он обретал свое имя. Если крестить в этот срок не могли, то ребенка старались ни на минуту не оставлять без присмотра. До момента крещения всех детей звали Богданами. Отсюда и народная поговорка: «Рожден, а не крещен, так Богдашка».

Считалось, что после крещения малыш становится крепче здоровьем. Стоит упомянуть и то, что малыша в купели окунали в прохладную воду, тем самым запуская защитные реакции организма.

Существовали свои , связанные и с таинством крещения. Например, считалось, что если с отрезанной прядью волос поплывет - значит ребенок будет здоровым, закружится - к счастью, а если утонет - это дурной знак. Об этом упоминает Л. Н. Толстой в романе «Война и мир»: «…Нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели».

Хорошим знаком был крик ребенка при опускании в купель.

Чепчик после крещения не снимали целых 12 дней. Крестильную одежду далее не использовали, а оставляли для крещения других детей, чтобы они были дружны между собой.

А. Венецианов "На жатве. Лето"

После родов - сразу в поле?

Конечно, по современным представлениям, на Руси не было отпуска по беременности и родам. Но представление о том, что в поле, соответствуют скорее последнему столетию, в то время как до 20-го века это было далеко не так.

В начале 12-го века внучка Владимира Мономаха, Евпраксия, написала трактат о женской гигиене, в котором говорится, что беременная должна остерегаться усталости, а после трудов родин ей важно отдыхать и содержать свое тело в чистоте - мыться в бане каждые три дня. Кормящей матери следует всячески помогать - освобождать от тяжелой работы и давать дополнительное питание.

«Несоблюдение этого основного гигиенического правила может повлечь за собой, по меньшей мере, неправильность в положении матки, причиняющее страдания на всю последующую жизнь, не говоря уже о других болезнях». Это цитата из дореволюционной книги В. Жука «Мать и дитя».

Г. Плосс описал в своем трехтомнике под названием «Женщина» подходы к послеродовому периоду у разных народов, где отметил, что при отсутствии отдыха у родильниц «...вследствие слишком раннего оставления постели развиваются опущения и изменения положения матки, выпадения влагалища и т.п., которые впоследствии служат постоянным источником болезней и преждевременной хилости».

Отрывок из книги В. Бердинского «Крестьянская цивилизация в России»: «…А после родов роженицы кладутся на пол на ржаную солому, где лежат неделю. Во все это время каждый день, по два раза, согревается баня, куда она ходит в самой изорванной одежде с костылем в руке, чтобы показать, что роды ей дались нелегко — избежать «уроков», отчего можно заболеть. Из бани возвращаясь, нужно опираться на плечо повитухи или мужа».

Цитата из брошюры «Самоврачевание и скотолечение русского старожилого населения Сибири»: «Три дня, пока делаются роженице три бани, она должна лежать в постели. После трех дней, смотря по состоянию ее здоровья, бабушка или оставляет ее в постели, или советует „похаживать помаленьку по избе, чтобы крови не застаивались“. Иные лежат в постели до пяти, даже до девяти „дёнъ“, если есть кому „ходить по-дому“… Шесть недель родившая считается полумертвой… Вот как эти ребята достаются! (...) По настоящему-то, по правилу-то, как прежние старухи говаривали, и корову ей нельзя доить шесть недель. Только это исполняют в больших семьях, где есть кем замениться».

Послеродовый «отпуск» важен для дальнейшего здоровья женщины, он увеличивает шансы на благополучную следующую беременность и роды.

Женщины, находящиеся в суровых жизненных условиях, например во время войн, недавно овдовевшие, были вынуждены практически сразу после родов отправляться «в поле», так как кто-то должен был кормить семью. Мало кто знает о последствиях таких «ранних выходов». Эти женщины затем носили особую перевязь, которая проходила между промежностью и завязывалась на плече. Это приспособление придерживало выпадающие внутренние органы.

В 80-х годах прошлого столетия в Чехословакии была поставлена цель доказать пользу от раннего вставания после родов. Исследуемых женщин разделили на 2 группы: первая поднималась с постели через 2-4 часа после родов, а вторая через 2-3 суток. За мамами ухаживал персонал. На 7-9 сутки медики с удивлением констатировали факт, что во второй группе - с более долгим лежанием, женщины имели меньше послеродовых осложнений, лучше чувствовали себя физически и эмоционально.

Но кто же ухаживал за молодой мамой после родов? Не стоит забывать про повитуху, которая помогала и после родов: существовал целый ряд традиций, по которым женщину «очищали и расслабляли», настраивали на новую в ее жизни роль - мамы. Помогали и соседки, которые приходили помочь по хозяйству и приносили с собой готовую еду.

Как пишет Татьяна Гшвенд, перинатальный педагог, все старались преследовать единую цель - помочь молодой женщине, поддержать ее, дать ей ресурсы для скорейшего эмоционального и физического восстановления.

В былые столетия уровень оказания медицинской помощи был значительно ниже, чем сейчас. Сказывался и недостаток гигиены, и частые эпидемии и другие бедствия, зачастую приводившие к повышению материнской и детской смертности.

Но при этом надо признать, что в целом уровень здоровья, физической силы и крепости матерей был довольно высоким. Постоянная физическая активность, свежий воздух и натуральные продукты способствовали повышению защитных сил организма. Увы, многие из нас сегодня лишены всего этого, что сказывается в том числе на протекании беременности и родов.

Давайте же постараемся взять лучшее из опыта предков, не отвергая в то же время достижений современной медицины, которых прабабушкам подчас так не хватало!

Сейчас много разговоров о том, как в старину была устроена жизнь беременной женщины и женщины, недавно родившей. Бытует мнение, что беременные и родившие как сыр в масле катались. Особенно грешат выдумыванием всяческих небылиц сторонники так называемых естественных родов, долгого грудного вскармливания и совместного сна. А как обстояли дела на самом деле?

Увы, ничего этого не было. О беременности женщины, как правило, узнавали достаточно поздно, поскольку единственным достоверным признаком того, что женщина беременна, было явное шевеление плода. То есть, когда у женщины прекращалось «рубашечное», она предполагала, что «затяжелела», но говорили о состоявшейся беременности только после того, как плод начинал шевелиться.

То, что якобы к беременным на Руси относились с благоговением, - миф. Беременность зачастую воспринималась как помеха и всегда как нечто совершенно обыденное: подумаешь, понесла, дурное дело не хитрое. Беременность не воспринималась как таинство, это был естественный процесс, стоивший не больше внимания, чем легкий насморк. В старину считали, что выкидыш у женщины может быть только по двум причинам: по грехам или «сделали», а не от тяжелой работы, поэтому никаких поблажек беременная не получала, работала по-прежнему много и тяжело, выполняя все свои обязанности по дому. Как свидетельствуют историки, нередко баба шла рожать, бросив белье в корыте или недомешанное тесто. Что касается родов в поле, о которых так любят говорить почитатели естественного образа жизни, то это, конечно, иллюзия, что женщины откладывали в сторону серп, рожали, и тут же вскакивали на ноги, чтобы продолжить работу - «и ничего», и все, мол, были здоровые и крепкие.

Несмотря на то, что такие роды не были редкостью, ни одна здравомыслящая женщина не желала разрешиться в поле. Да, бывали случаи родов прямо в стогу, но это не была норма. Если начало родин заставало женщину в поле, то она старалась попасть домой, чтобы роды прошли в более подходящих условиях. Хорошо, если встречалась телега, - ее могли довезти до избы, впрочем, бывало, что женщина, которую растрясло в телеге, прямо в ней и рожала. В остальных же случаях роженица добиралась до дома пешком. В поле рожали те, кто не успел добежать до дома. Случались роды и на берегу реки во время полоскания белья, бывало, что женщины ухитрялись родить во время «шопинга» - на ярмарке.

Роды принимала повитуха, она же повивальная бабка. Это женщина, овладевшая акушерским искусством и оказывающая роженицам помощь. Повитуха контролировала весь процесс родов, который мог длиться и несколько суток, при необходимости принимала меры для исправления положения плода, для ускорения родов, пеленала родившегося младенца - повивала, от чего, собственно, и происходит наименование этих древних акушерок - повитухи. Кстати, в обязательный послеродовой курс восстановления входило и повивание родильницы - бабка дня через два-три вела ее в баню, там распаренной женщине «правили живот» и затем на несколько часов, а при необходимости - на несколько дней - туго утягивали тканевыми бинтами - это служило профилактикой грыж и выпадения матки. Но пеленание далеко не всегда спасало от этой беды.
Как же проходили собственно роды?

Поняв, что женщине пришло время родить, свекровь, мать или другая женщина в семье посылала кого-нибудь или сама шла за повитухой. Опять же, из боязни, что нечистая сила может навредить роженице, шли окольными путями и бабку звали не прямым текстом, а иносказательно: «Зашла бы ты нашу корову посмотреть, а то обещалась, а не идешь». Услуги повитухи оценивались примерно в десять копеек, один хлеб и один пирог. Если свекровь была скупа, и о цене договориться не удавалось, то так и приходилось женщине рожать без более или менее квалифицированной помощи.

Роженицу обычно уводили в натопленную баню - самое чистое помещение на подворье. У кого по бедности не было бани, рожали прямо в избе. Там, в обществе повитухи, роженица переживала период схваток. Существовало множество приемов для ускорения родов. Схватки женщина обычно переносила стоя: ее ставили в дверном проеме и заставляли висеть на брусе или на вожже, перекинутой через брус. Если процесс затягивался, то роженицу могли трижды обвести вокруг стола, принудить дуть в бутылку, опрокинуть на доске (положить на широкую доску и резко переместить из положения вниз головой в положение вниз ногами), заставить подняться по лесенке на сеновал и спуститься обратно, внезапно окатить ведром ледяной воды, или подговаривали других женщин резко ворваться в баню с криками «Горим! Пожар!», колотя при этом скалками в корыта.
Если уж дела обстояли совсем плохо, то посылали к священнику служить молебен и открыть Царские врата - последнее считалось особенно действенным. Ни о каком кесаревом сечении для простой крестьянской бабы не могло быть и речи. Если после родов плохо отходил послед, то женщине пихали в рот пальцы или ее же волосы - считалось, что возникающий при этом рвотный позыв способствует отделению плаценты. Неудивительно, что при таком родовспоможении в России до революции каждые седьмые роды заканчивались смертью женщины. Так что разговоры о том, что в старину рожали легко, тоже не более чем выдумка.

Мужчины никогда не присутствовали при родах. Исключение составляли случаи, если требовалось провести какие-то манипуляции с роженицей, например, поднять ее на доску. Только тогда могли позвать для подмоги мужиков, которые после оказания необходимой помощи тут же уходили. Никому и в голову не могла прийти такая блажь, как совместные роды.

Новорожденному пуповину перевязывали льняной ниткой и перерезали, в некоторых областях было принято, чтобы повитуха перегрызала пуповину. Пригласить на роды врача могли себе позволить только городские жители при условии, что они были платежеспособны. О такой роскоши, как роды в родильном доме, не могло быть и речи. Загвоздка в том, что самый первый родильный дом появился в России в Москве в 1764 году и предназначался он не для комфорта рожениц и новорожденных, а для того чтобы сократить количество «уличных» родов у гулящих женщин, которые своих новорожденных детей затем обычно выбрасывали в канализацию или на свалку. Рожать в таком роддоме было позором для добропорядочной женщины, поэтому фактически до начала ХХ века рожали исключительно дома.

Женщине позволялось лежать три дня, после тяжелых родов - до девяти дней, потом ее поднимали, и та же повитуха ее «расхаживала». Впрочем, такое было возможно только в больших семьях, где было кому подменить женщину. В богатых семьях роженицу освобождали от работы на весь послеродовой период - шесть недель. Если семья жила особняком, своим домом, без родни, то мать была вынуждена вставать едва ли не через час после родов и приступать к обычным домашним делам.

Если роды были летом, то через три дня, максимум через неделю женщина уже шла в поле: считалось, что труд способствует быстрейшему восстановлению. Из-за этого многие женщины получали массу послеродовых осложнений в виде грыж, кровотечений, опущения матки. Единственная помощь, которую они получали, исходила от односельчанок: те на протяжении недели-двух ходили к родильнице поздравить с новорожденным и в обязательном порядке приносили с собой готовую еду, что позволяло хоть как-то облегчить ее труды по хозяйству.
Вопреки распространенному мнению, младенца не прикладывали к груди немедленно после рождения. Молозиво обычно сцеживали - оно считалось «дурным», «ведьминым молоком», способным принести младенцу хворь. Кормили грудью по возможности, как позволяла занятость матери. Частенько женщина просила покормить ее младенца родственницу или соседку, которая была не так сильно занята по хозяйству.

Если позволяли условия, то женщины стремились кормить грудью как можно дольше, «пока дитя не застыдится», но не ради самого кормления, а ради того, чтобы не беременеть, - согласно результатам обследований крестьянок в XIX веке у 80% женщин, хотя бы раз в сутки кормивших детей грудью, критические дни отсутствовали на протяжении трех-четырех, а, бывало, и семи лет. По тем временам грудное вскармливание было достаточно надежным способом предохранения.

Конечно, не могло быть и речи о какой-то культуре половых отношений. По свидетельству историков тех времен, когда, как и сколько всегда решал мужик. И в этом вопросе опять же превалировало потребительское отношение к женщинам. Мужья лезли удовлетворять свою похоть, совершенно не считаясь с самочувствием и состоянием женщины: ни критические дни, ни беременность, ни недавние роды, ни усталость не были причиной для того, чтобы «подождать». Он хочет - она обязана. При таком раскладе супружеский долг часто превращался в самое обычное грубое насилие. И ничего удивительного не было в том, что часто женщина, едва родив, через месяц-другой вновь оказывалась «брюхатою», и все повторялось по кругу…

Как люди рожали раньше? Если принимать во внимание тот факт, что в течение тысяч лет особых изменений со стороны человеческой физиологии не наблюдалось, то можно предположить, что раньше женщины рожали примерно так, как сейчас.

Древний Египет

Древние люди не пользовались достижениями современной медицины, однако, если использовать сведения, которые хранятся в древних рукописях, дошедших до нас, медицина пять тысяч лет назад была на относительно достойном уровне.

Также интересным является факт того, что одно из медицинских сочинений, древнейших в мире, посвящено гинекологии. В данном случае речь идет о Кахунском гинекологическом папирусе , историкам медицины хорошо известном.

Последний получил свое название в честь Кахун - египетского местечка. Там он был найден в 1889 г. британским египтологом. Остальные два древнеегипетских знаменитых «медицинских папируса» были найдены англичанами также в 19 веке, однако целиком акушерству и гинекологии они не были посвящены.

Для начала мужчина, который собрался жениться, интересовался, является ли его избранница бесплодной.

Для определения данного факта женщине во влагалище перед сном помещался зубчик или несколько чеснока. Если поутру женщина, просыпалась и ощущала во рту запах и привкус чеснока, то ее «прогноз деторождения» признавался положительным. В случае от противного ее считали бесплодной.

Однако данный способ не такой уж глупый и бессмысленный, каким может на первый взгляд показаться. Основан он на осознании факта, что организм женщины - взаимосвязанная система, и гениталии связаны с другими органами человеческого тела прямым или косвенным образом, связь же эта прерывается при непроходимости фаллопиевых труб.

В наше время иногда используется так называемый тест Спека, который основан на аналогичном принципе: раствор фенолфталеина вводится в матку, в случае, если не нарушена проходимость труб, то этот индикатор спустя некоторое время можно выявить в моче женщины.

В случае, если после проведения «теста» древнеегипетская женщина оказывается вполне способной к деторождению, то для скорейшего зачатия ее окуривали с помощью специальных благовоний.

После предположительного наступления беременности для ясности в качестве раннего метода диагностирования использовался не только срок задержки менструации, но и другие, более изощренные методы.

Например, считалось, что моча беременной прорастанию злаков способствует значительно лучше, в отличие от мочи незачавшей женщины.

С помощью такого теста убивались сразу два зайца: не только устанавливалось наличие или отсутствие

Среди египтян считалось, что если первой под воздействием мочи прорастет пшеница, то беременная вынашивает мальчика, если первым прорастает ячмень, то родится девочка. Конечно, научность таких методов оставляет желать лучшего, однако интересным является факт, что вплоть до средних веков и в Европе практиковалось такое же «тестирование» на беременность и пол ребенка.

После того, как беременность подтверждалась, определялся пол будущего ребенка, будущая мама поступала под «покровительство» богов, которые были «ответственными» за роды и процесс деторождения.

Богиня Таурт считалась главной покровительницей и женщин, и детей в Древнем Египте. Беременная женщина, как правило, вешала на шею надежный амулет, а в изголовье супружеского ложа помещала ее изображение, охраняющее во время беременности и родов женщину. Вид данного этого амулета также был слегка устрашающим: богиня Таурт изображалась обычно в виде беременной самки гиппопотама, обладающей женскими руками и львиной головой.

Однако у беременных и рожениц были и другие божества, под покровительством которых они находились. К примеру, одним из таких считалась «небесная корова», которая родила солнце, или богиня - мать Хатор.

Еще одним покровителем считался кривоногий и уродливый бог - карлик Бэс (так как считалось, что с помощью его уродства отпугиваются злые духи), который покровительствовал еще и танцам.

Интересным является тот факт, что в египетском пантеоне богов, где во многих богах совмещалось сразу несколько «функций», нередко одинаковые божества отвечали и за деторождение, и за смерть, и за танцы. Например, Хатор одновременно является богиней и любви, и деторождения, и музыки, и веселья, и пляски.

Как правило, незадолго до родов беременная отправлялась в «маммизи», или ближайший «родильный дом», однако делалось это не с целью того, чтоб там рожать.

В переводе с древнеегипетского языка «маммизи» — это храм, который был воздвигнут в честь Хатор - богини родов. Данные «родильные дома» могли воздвигаться в разных местах Египта, но самым главным был тот, который располагался в Дендера - городе, где богиня Хатор родила своего сына. Со всего Египта сюда стекались беременные женщины для подтверждения своего благочестия перед богиней - роженицей Хатор и заручения в грядущих родах ее поддержкой.

После такого паломничества в родильный дом беременная оставалась дома и ждала родов. Чаще всего она заранее договаривалась о родах с акушеркой, внушающей ей доверие, и в некотором роде «заключала» с ней контракт. Египтянки обычно рожали на двух каменных брусках в позе сидя на корточках и упирались в колени локтями. В случае тяжелых родов роженица окуривалась от горящей смолы дымом. Ей также могли массировать живот, при этом натирая его пивом и шафраном.

После того, как египтянка разрешилась от бремени благополучно и родила здорового ребенка, она кормит его грудью на протяжении трех ближайших лет.

При наличии у роженицы проблем с молоком, она брала хребет нильского окуня, зажаривала его в растительном масле или жире, после этим маслом или жиром натирала позвоночник женщины. В случае, если не помогало и это «проверенное» средство, то материнское молоко заменялось коровьим.

В случае, если после родов египтянки хотели отдохнуть от деторождения на протяжении одного - двух лет, то в качестве разнообразных противозачаточных средств использовались смолистые выделения акации, кислое молоко, крокодильи экскременты, финики, мед. Перечисленные вещества вводились или по отдельности, или в различных комбинациях во влагалище. На сегодняшний день научно доказано, что смола акации, которая растворена в молочной кислоте, является одним из лучших средств, убивающих сперматозоиды - спермицидов.

Древняя Греция

Так как греческие врачи практиковались по всем специальностям, то акушерская помощь оказывалась ими только при тяжелых родах. Греческие врачи знали только некоторые хирургические методы для родоразрешения, например, знали они о кесаревом сечении, однако в то время на живых оно не производилось.

В Древней Греции оказанием помощи в родах занимались только женщины, называемые греками «перерезывателями» пуповины. В случае трудных родов акушерка (повитуха) обращалась к врачу - мужчине, как это было в Индии.

Греческие акушерки не только занимались оказанием помощи при родах и в течение послеродового периода, но также занимались прерыванием беременности. В случае, если по каким-либо причинам течение родов должно было быть негласным, то родоразрешение проводилось акушерками у себя па дому. Период, в течение которого родильница оставалась у акушерки, также неизвестен.

Акушерки того времени владели уже значительными навыками и знаниями. Для определения беременности использовался ряд объективных признаков: отсутствие аппетита, отсутствие месячных, тошнота, слюнотечение, рвота, желтые пятна на лице.

Могли также использоваться такие глупые средства, как: красный камень растирался перед глазами женщины в пыль, если она попадала в глаза, то женщина считалась беременной, если нет, то беременность отрицалась.

Пол плода акушерки пытались определить согласно уровню наклонения сосков беременной: в случае, если наклонение их было вниз, то это указывало на девочку, в случае, если наклонение их было вниз, то это указывало на мальчика.

Однако используемые практические приемы акушерок не всегда являлись рациональными. Например, в случае задержки последа применялся следующий прием.

Родившийся ребенок не отделялся от матери, а женщина сажалась на кресло в сидении с отверстием, под отверстие клался мех с водой, на мех ложился младенец, мех после чего прокалывался, а вода медленно вытекала, после того как мех спадался, плод опускался вместе с ним, и пуповина натягивалась.

Средние века

Акушерство и гинекология в период средних веков развивались довольно слабо, равным счетом, как и все естествознание и медицинская наука в Европе. Объяснялось это тем, что наука в тот период находилась под сильным влиянием средневековой религии и церкви.

Религией насаждались фантастические идеи и догматы типа “догмата о непорочном зачатии”, а церковными фанатиками внушалась мысль о возможном рождении детей от дьявола. Со стороны ученых и врачей всякие высказывания по поводу данных диких взглядов вызывали их гонение пытки инквизиции.

Во времена средневековья довольно часто стало практиковаться применение плодоразрушающих операций, причем не всегда это было обоснованно. Со стороны духовенства подобная практика вызывала нарекания на акушеров. Оно возражало против случаев «умерщвления» детей с целью спасения материнской жизни.

Акушерство в то время было на очень низких ступенях развития: занятие в средние века акушерством считалось неприличным и низким для врачей - мужчин. Родоразрешение оставалось в руках повитух.

“Бабки” призывали на помощь врача - хирурга лишь в самых тяжелых патологических родах, когда и роженице, и плоду угрожала смерть. При этом чаще всего применялась плодоразрушающая операция. Также хирург приглашался не к каждой женщине, а лишь преимущественно к беременной из состоятельного класса. Остальные роженицы из несостоятельных классов удовлетворялись помощью повитухи и получали от них амулеты, наговоренную воду или другие невежественные пособия.

Как правило, при такой помощи и при несоблюдении простейших требований гигиены уровень смертности и в родах, и в течение послеродового периода был очень высоким. Беременные в эпоху средневековья жили с постоянным страхом и угрозой смерти. Использование поворота для исправления неправильного положения плода как великое достижение эпохи древности не использовалось абсолютным большинством врачей и позже было вовсе забыто.

Из плодоразрушающих операций практическое акушерство применяло декапитацию, перфорацию головки и эмбриотомию. Однако выполнение этих операций было возможно только на мертвом плоде.

Согласно законам христианской средневековой церкви считалось, что смерть роженицы - по воле бога, а уничтожение плода внутриутробно, который обладает “божественной душой”, - это обычное убийство. Как результат - развитию акушерства церковь сильно препятствовала, что в конечном счете приводило к высокому уровню смертности в родах.

Россия

Некоторые рукописные лечебники и травники того времени упоминают о различных “заговорах”, распространенных в народной медицине. При патологических родах применялись некоторые из них.

Не только на селе и в городе, однако и в столице в большинстве случаев царские жены и боярские жены рожали при помощи бабок - повитух, а уровень медицинских знаний у них был весьма невысоким.

Приглашаемые в Москву иностранные врачи также не отличались акушерскими познаниями. В Московию многие из них ехали лишь с целью получения личной наживы.

Роды у русских часто проходили в натопленной бане. Данный обычай приема родов в жарко натопленной бане подразумевает под собой не только убеждение в облегчении родов и их ускорении при пропотевании роженицы, но и неосознанное стремление к чистоте.

«Повивальная бабка», оказывающая пособие роженице, приглашалась только при трудных родах в большинстве случаев, в легких случаях она приглашалась после завершения родов для выполнения перевязки пуповины и оказания помощи в повитии, или в пеленании, младенца. Это объяснялось как суеверием и стремлением скрыть от окружающих роды, избежать “сглаза”, так и соображениями с точки зрения экономии.

Повивальные бабки, кроме осуществления за младенцем первого ухода, исполняли установленные поверья, обычаи, заговоры и различные рукодействия.

Например, для скорейшей “развязки” родов, повитуха должна была расплести роженице косы, развязать все узелки на одежде, ходить до полного изнеможения с роженицей, подвесить ее за руки, встряхнуть, опрыскать “с уголька”, разомнуть ей живот для “выправления” плода. Чем больше знала подобных приемов бабка - повитуха, тем более знающей и опытной в “бабьем деле” она считалась.

Даже практиковавшие в больших городах России в то время акушерки были почти все поголовно иностранки. Естественно, что помощью этих акушерок и врачей могло пользоваться только ограниченное число рожениц, принадлежавших к привилегированному классу. Остальная масса русского населения по - прежнему пользовалась услугами повивальных бабок из деревень.

Первые законоположения насчет родов и родоразрешения были приняты в России Петром I. Они касались деятельности бабок - повитух, не подвергавшихся никакому контролю. В 1804 году был издан указ, который запрещал убивать родившихся уродов под страхом смертной казни. Эта практика использовалась повитухами довольно часто и не противоречила взглядам, установившимся в народе.

Уже позже, с распространением просвещения в России и ростом уровня общей культуры на разумную акушерскую помощь увеличился спрос, также ощутилась потребность в организации подготовки если не акушеров, то хотя бы «отечественных акушерок» на первое время.

Уже в период царствования Елизаветы, после Петра I, правительством были сделаны решительные шаги в деле подготовки акушерок планово, заключавшиеся во введении преподавания акушерства в медицинских школах, расширении штаба лекарей, взятии «на учет» всех повивальных бабок, подвержения их экзаменации, открытия в Москве и в Петербурге “бабичьих” школ - для специализированной подготовки акушерок.