Автор пьесы варшавская мелодия. Классическая «Варшавская мелодия

«Всегда и всюду границы, границы... Границы времени, границы пространства, границы государств. Границы наших сил. Только наши надежды не имеют границ».

В середине 60-х годов уже минувшего столетия драматург Леонид Зорин написал пьесу "Варшавская мелодия", прямо так и созданную для театральной сцены. В то время,как пожалуй главное место занимали целиком идейные произведения, написанные на заказ и на злобу дня (борьба с капиталистами,строительство коммунистического общества - "лучшего и прогрессивнейшего в мире", целинные мотивы), романтическая сказка о двух влюблённых (совершенно лишённая какой бы то ни было политической окраски,что делало её возможной для постановки) напоминала глоток свежего воздуха. Строить светлое будущее хорошо,но всё чаще людям хотелось любви и простого человеческого счастья. Разве жить не значит чувствовать?

Всё началось со случайной встречи в консерватории на концерте Шопена в снежном декабре 1946 года. Она полька, учится в консерватории и собирается стать певицей. Он - русский, и война - практически единственное что он по-настоящему видел и чувствовал до этой встречи.

Однако собирается стать специалистом по изготовлению вина ("Ведь это же прекрасно,когда вино не только поит, но и кормит"). После концерта,провожая новую знакомую до общежития,забрасывает её вопросами,стремясь узнать решительно всё. В свою очередь и ей становится интересен этот молодой человек. Ей нравится его робость и совершенное неумение ухаживать за дамой. Глупо не догадаться, что едва знакомые люди, расставаясь тут же назначают новую встречу.И так, встреча за встречей, рождается чувство, для которого не помеха ни национальность, ни почти полное отсутствие денег (вполне нормальное явление для студентов)

Посещение музея, украденные поцелуи тайком от заснувшей дежурной. А позднее и встреча нового года не в тёплой компании,а наедине друг с другом.Дешёвое вино из гранёных стаканов,полное отсутствие закуски - всё очарование молодости. И в тот самый момент, когда влюблённые уже готовы узаконить свои отношения,приходит страшная новость - русским запрещены браки с иностранцами. Разрыв неизбежен, болезненный и неописуемый,как агония...

Спустя долгие десять лет новая встреча,но уже не в Москве а в Варшаве. Она стала известной певицей,он приезжает по делам (естественно касающимся виноградников и вина).Она замужем,он женат. Всего несколько часов им удаётся провести вместе в ресторане,прежде чем снова расстаться почти на десять лет. Геля рассказывает Виктору, что, приезжая в Вавель, всегда пишет записки королеве Ядвиге, чтобы она вернула ей Виктора. Виктор говорит ей, что он помнит все.

Третья встреча снова происходит в Москве. Она(знаменитая певица) находится на гастролях,он приходит чтобы специально посмотреть и послушать давно знакомый и ставший родным голос. Оба расстались со своими половинами,и вновь одиноки как в юности. Что их ждёт впереди - новое расставание или одиночество вдвоём?...

Очень сложное, многогранное произведение, которое поставить и сыграть наверняка гораздо труднее чем кажется.Взгляды,жесты,эмоции - оба актёра великолепно справляются с поставленной задачей. Сыграли даже то, к чему наверно не стремились,и то,что не сыграть ну попросту нельзя. Очень к месту минимализм декораций,в этой истории непозволительно бессмысленное или же упорядоченное нагромождение предметов - ничто не должно отвлекать зрителя от героев и их истории. Наверное будет лишним говорить что подобная история более чем достоверна и правдоподобна,и вполне может произойти в наше время. А это значит что зрителю несложно поставить себя на место персонажа и быть уже полноправным участником разыгрывающейся драмы. Не утопическая история в духе Шарля Перро, а реальность как она есть. Разве можно остаться равнодушным?

Варшавская мелодия для молодых (на Малой Бронной с душечкой Даниилом С.) Кто тут еще любит польское доминирование? :))

Про любовь, светлую, но обреченную. Слишком разные герои встречются в первом акте: Виктор - живой, легкий, улыбчивый и Гелена - замороженная войной снежная королева. И чувство Виктора не может пробиться сквозь ледяную броню девушки. Финал - жестокий, но единственно возможный: любовь ушла, герои уже не верят друг другу и не способны перепрыгнуть разделяющую их пропасть, созданную временем и социальными условностями. Говорят, в Москве на спектакль невозможно достать билеты! А счастливчики после спектакля уходят мокрые от слез. Не повести печальнее на свете...

В театре Додина (первые 4 фото) "Варшавская мелодия" играется как история отношений советского раба и гордой панны. Роскошная молодая актриса для амплуа героини Уршула Малка приехала учиться к Додину из Польши. На сцене она выглядит как принцесса Ирэн, так что от «звёздного мальчика» Данилы Козловского, как и от его персонажа, камня на камне не остаётся».
Любовь без пафоса, такая искренняя и неподдельная, трагичная и тяжелая, с надрывом и десятилетиями томительного ожидания:

«настоящий букет создаётся выдержкой».

Зал плакал и смеялся — над своим советский прошлым, над их и своими историями жизни.
«Я советский гражданин, что поделать, мне для счастья не хватает документа...», — пьесу Зорина можно разбирать на цитаты.

А самая знаменитая постановка пьесы - спектакль Театра им. Вахтангова 1969 года, с Юлией Борисовой и Михаилом Ульяновым

Это сказка о романтической любви: очаровательная полька Гелена, а рядом чудесный русский паренек, только что вернувшийся с фронта, и несказанная, единственная в мире любовь новых Ромео и Джульетты, безумная, овеянная хмельной радостью Победы. Но на пути их любви встали препятствия: после войны, словно трагический «свадебный подарок» для молодых, вышел указ, по которому в Советской стране запрещались браки с иностранцами. И он, боец, победивший фашизм, ослабел перед новым, теперь уже «родным» фашизмом, и героиня, слабая, стала сильной, уйдя в одинокую, безлюбовную жизнь. Но невозможность построить семью отходит как бы на второй план: зрителю хочется неотрывно смотреть и смотреть на Гелену и Виктора, слушать их любовные признания, замирать от счастья сопереживания, содрогаться от опасности никогда не узнать такой любви.

Юлия Борисова и Михаил Ульянов в режиссуре Рубена Симонова великим дуэтом «спели» эту Варшавскую мелодию, поставив своих героев в ряд классически бессмертных. А то, что солдат военной Победы потерпел поражение в мирное время, уже не кажется зрителю трагедией, ибо он верит: герои еще встретятся, а персонаж Ульянова еще переборет все трудности — просто в душе печально поет любовь.

В качестве заглавной "варшавской мелодии" была использована песня 50-х годов "ZOTY PIERSCIONEK"/"Золотой перстенек" (музыка - Jerzy Wasowski - тот самый, из "Kabaretu Starszych Panow", слова - Roman Sadowski).

А вот для сравнения - польские, оригинальные версии "Золотого перстенька":

HALINA KUNICKA (видео) - http://www.youtube.com/watch?v=yF-_Oo0fRME

Irena Santor (аудио) - http://www.youtube.com/watch?v=D8FkdDh5n-s

Hanna Rek (аудио) - http://aro7777.wrzuta.pl/audio/cC4xAWhyhKDj

Вот что пишет уважаемый tay-kuma :

Эту песню впервые исполнила Рена Рольска в 1965 году. Потом нас с ней познакомила Эдита Пьеха. В вахтанговском спектакле по пьесе Леонида Зорина "Варшавская мелодия" ее пела Юлия Борисова. Собственно, это и была варшавская мелодия. Потом эту пьесу ставили во многих театрах и использовали ту же мелодию. Но не во всех. В Ленинградском театре Ленсовета, например, песня Гелены другая. "Bo ja - to ty, a ty - to ja". Ее можно послушать здесь в исполнении Алисы Фрейндлих.

А мне больше нравится "Злато колечко".

Злато колечко

По Варшаве, понад Вислой,
Помню, ходил к нам с шарманкой гость.
Нес шарманку он с попугаем
И колечек горсть.
Златоклювый попугайчик
Вытащит "счастье" за грош для вас,
А шарманщик вам даст колечко
И сыграет старинный вальс.

Злато колечко, злато колечко - на счастье.
Злато колечко - каждой дивчине на счастье.
Злато колечко с маленьким камешком синим
На мое счастье, на счастье каждой дивчине.

По Варшаве, понад Вислой
много прошло торопливых лет.
Нет шарманки с попугаем
И колечка нет.

Где ж ты, милое колечко?
Я вспоминаю тебя не раз.
Где ты, юность, где мое счастье?
Где ты, старый забытый вальс?

Злато колечко, злато колечко - на счастье.
С камешком синим - каждой дивчине на счастье.
За то колечко дней золотых незабвенных
Я отдала бы сотню колец драгоценных.

Поет Ирена Сантор

ZOTY PIERCIONEK

Muzyka: Jerzy Wasowski, sowa: Roman Sadowski
walc z repertuaru Reny Rolskiej (1965)

Chodzi kiedy kataryniarz,
Nosi na plecach sowików chór
I papug ze zotym dziobem
I piercionków sznur.
Nad warszawsk szar Wis,
Za jeden grosik, za dwa lub trzy,
Modry Dunaj w takt walca pyn
I papuga nucia mi:

Zoty piercionek, kataryniarza jedyny,
Na moje szczcie, na szczcie kadej dziewczyny.

Dzisiaj tamten kataryniarz
Nosi na plecach ju skrzyni lat,
A we wosach piercionki srebrne,
Które zwija wiatr.
Odleciaa ju papuga
I mój piercionek ju dawno znik,
Wic powiedzcie gdzie mam go szuka,
Kto go jeszcze odnajdzie mi?

Refren:
Zoty piercionek, zoty piercionek, na szczcie...

Coda:
Zoty piercionek, zoty piercionek, na szczcie,
Z niebieskim oczkiem, z bkitnym niebem, na szczcie.
Zoty piercionek, taki miedziany, dziecinny,
Za ten piercionek oddaabym dzi sto innych.

В других театрах СССР режиссеры в своих версиях "Варшавской мелодии" использовали другие польские песни. Так, в киевском Театре им. Леси Украинки Ада Роговцева пела песню "Anatol", а в питерском Ленсовете Алиса Фрейндлих - "Bo ja - to ty, a ty - to ja".

Использованы фото спектаклей МДТ,.Ленсовета,Вахтангова, на Малой Бронной,

«Главное — это тема обреченности. Любовь обречена, потому что государство сумеет растоптать вас своим паровым катком. И, сделав свою работу, оно удовлетворенно потирает руки над вашим прахом и над прахом вашего чувства. И два человека, когда они, наконец, встречаются, могут соединиться. Но уже нечем соединяться», — сказал Леонид Зорин в одном из интервью. «Варшавскую мелодию» он написал в 1966-м, вернув действие в конец 1946-го и оттуда протянув нить к оттепельному 1956-му и к застойному 1966 году. История о влюбленности польской девушки, студентки консерватории Гелены и прошедшего войну Виктора, будущего винодела, развивается с момента, когда чувство только зарождается — через годы, когда не оно умерло, а что-то самое важное уже перегорело, стало невозможным. По внешним ли причинам, по вине указа 1947 года, запретившего браки с иностранцами, или из-за внутренней нерешительности героя, вернувшегося победителем с войны и не решившегося бороться за личное будущее. Сила, слабость, любовь, мужество, мужественность, воля, безволие — их смыслы и оттенки ткут психологическую канву пьесы.

У нее были все шансы остаться лежать в столе. В СССР вовсю боролись с диссидентами, око цензуры бессонно следило за творческой жизнью. Первую зоринскую пьесу «Молодость» поставили сразу же в 1949 году (в Малом театре). Но уже в 1954-м запретили и вычеркнули из репертуара «Гостей», в 1965-м работу «Римская комедия (Дион).

Рубен Симонов начал репетировать «Варшавянку» (так назвал ее Зорин) в Театре им. Вахтангова с Юлией Борисовой и Михаилом Ульяновым, актерами уже далеко не юными — но он почуял именно в них возможность сделать точным рисунок этих ролей. Однако цензоры не желали литовать пьесу, требуя убрать из текста одно из главных — пресловутое сталинское постановление. Побывав на одной из репетиций, чиновники смягчились, не отступившись, правда, от названия — в итоге политически окрашенная «Варшавянка» стала «Варшавской мелодией». Премьеру сыграли 30 января 1967 года (художник — Э. Стенберг, дирижер — Р. Архангельский, произведения Шопена в исполнении Б. Давидович), а через два года появился телеспектакль.

«Варшавская мелодия» оказалась последним режиссерским жестом Р. Симонова. В 1967-м «За постановки пьес классической и современной драматургии в Театре им. Е. Б. Вахтангова» ему дадут Ленинскую премию. В конце 1968-го его не станет. Придя в студию Вахтангова в 1920 году, с 1939-го он был худруком театра, которому служил до самой смерти. «Варшавскую мелодию» называют его лебединой песней, как «Принцессу Турандот» у Вахтангова.

«Эта последняя работа стала как бы творческим завещанием Рубена Николаевича. Он смотрел влюбленными глазами на Юлию Борисову... заразительно хохотал, если у нас получалась какая-нибудь сцена. Одну репетицию, которая вдруг пошла импровизационно раскованно, сцену в музее, когда Виктор, влюбленный в прелестную Гелю, думает не о музейных редкостях, а о том, как бы поцеловать ее, он буквально прохохотал. Счастье творчества его пьянило... По изяществу и элегантности... это был истинно вахтанговский спектакль», — вспоминал Ульянов в книге «Работаю актером».

Ульянов многажды играл с Борисовой — в «Антонии и Клеопатре», в «Идиоте», в «Конармии», в «Иркутской истории», но «Варшавская мелодия» осталась одной из самых запомнившихся их работ. После вахтанговцев в Театре им. Ленсовета вариант с иной интонацией предложил И. Владимиров с А. Фрейндлих и А. Семеновым (а потом с А. Солоницыным). «В вахтанговском спектакле не было места войне, ужасам фашизма. В питерской «Варшавской мелодии» эта тема — чуть ли не на первом плане. Геля Борисовой как будто забывала об оккупации, Фрейндлих только о ней и помнила. Она показывала, как постепенно и трудно страх Гели перед жизнью, недоверие к миру вытесняются пришедшей если не любовью, то верой в любовь», — пишет Анастасия Арефьева (Петербургский театральный журнал, № 3 (65)/2011).

Пьеса Зорина — благодатный драматический материал, хотя здесь особенно важно найти актеров, которые смогут не потерять эмоции, верной тональности, на протяжении всего действия оставаясь на сцене вдвоем. Ее ставили по всей стране и во всем мире, причем не только в Париже или в Нью-Йорке — даже в Гаване. Но все постановки будут сравнивать с той, вахтанговской.

В 1998 году В. Андреев выпустил в Театре им. М.Н. Ермоловой «Перекресток», разыграв с Э. Быстрицкой (позже стала играть Т. Шмыга) написанное Зориным продолжение «Варшавской мелодии», где Ему и Ей уже на склоне лет дана еще одна возможность встречи. Недавно в обеих столицах появились новые версии самой «Варшавской мелодии». В 2007-м в МДТ ее «пропел» Л. Додин (Гелену сыграла У. Малка, Виктора — Д. Козловский). А в 2009-м в Театре на Малой Бронной С. Голомазов — с Ю. Пересильд и Д. Страховым. Это — рефреном повторяющаяся история разных времен. Как говорила Геля? «Сколько людей живут со мной в одно время. И я их никогда не узнаю. Всегда и всюду границы, границы... Границы времени, границы пространства, границы государств. Границы наших сил. Только наши надежды не имеют границ».

В Петербурге у пьесы Л. Зорина «Варшавская мелодия» своя длинная театральная история: в 1969 году Игорь Владимиров в Театре им. Ленсовета выпустил спектакль с Алисой Фрейндлих и Леонидом Дьячковым в главных ролях. В 2008 году в МДТ состоялась премьера с Уршулой Малкой и Данилой Козловским. Сегодня спектакль идет еще в нескольких театрах города, среди них - Интерьерный театр, где постановку осуществил молодой режиссер Дмитрий Павлов.

«Варшавская мелодия» - пьеса о паре влюбленных, чьи судьбы были разбиты советским законом, запрещающим жениться на иностранках, сегодня, казалось бы, потеряла свою злободневность. Закона такого уже никто не помнит. Но, что удивительно, пьеса живет, и ее продолжают активно ставить театры. Закономерный вопрос - почему? А потому что конфликт вечен: плыть по течению, подчиняться обстоятельствам или отстаивать свое право на счастье, бороться до конца? Виктор (злая ирония имени «победитель») выбирает первый путь, а хрупкая девушка Геля остается верной своей любви и проносит ее через всю жизнь…

Есть у пьесы и другой секрет: поставить ее на двоих практически невозможно. Всегда в более выгодном положении будут исполнительница роли Гелены. Во-первых, потому что эта роль в отличие от роли Виктора - солирующая. Геля много говорит, живо реагирует на происходящее, острее шутит, острее любит, и как следствие этого - симпатии зрителя на ее стороне. Спектакль Интерьерного театра не стал исключением: бенефис Анастасии Саловой, играющей Гелену, - роль, длинною в жизнь, психологически точно выведена актрисой. Сперва появляется перед зрителем Геля-студентка - хрупкая, тонкая, красивая девушка в скромном синеньком платье. Постепенно проявляется (буквально как фотоснимок) ее характер, озорной, мечтательный, смешливый. Ее реакции очень непосредственны, тут, конечно, большую роль сыграла актерская органика Саловой. Даже акцент не кажется сымитированным!

Спектакль, как и пьеса, состоит из трех частей, между которыми проходит по десять лет. Во второй части, мы встречаем Гелену уже в статусе известной польской певицы. Она держится с королевским достоинством на публике, исполняет трагедию своей любви в песне один на один со зрительным залом Сказать «браво» недостаточно! Это по-настоящему сильный момент в спектакле. Не скрывает она своих чувств и от Виктора, который уже давно женат, да она и сама замужем: «Хочешь, Витек, я тебя развеселю? Я все еще тебя люблю!» Такой откровенности не будет через десять лет. Последняя встреча героев - в гримерке, в антракте концерта Гелены. На протяжении всей финальной части кажется, что чувства ее уже перегорели, все выхолощено - ничего не осталось, только рабочая концертная суета. Гелена теперь настоящая «звезда» и ведет себя подобающе. Раздражается на помощников, досадует, что не успела отдохнуть. И только в самом финале, перед уходом Виктора, она небрежно роняет свое предложение о встрече и записывает для него свой адрес и телефон. Она все еще любит или уже нет - жизнь все перемолола? Для ответа на этот вопрос режиссер дает не заключительную бенефисную песню Гелены, которая бы означала «любит», а флеш-бэк - начальную мизансцену спектакля, где Геля и Виктор сидят на концерте в консерватории, как бы напоминая о прежней лавине искренних чувств и говоря: того, что было уже не вернуть, и жизнь прожить заново с выбранной точки тоже нельзя.

Виктор Александра Мицкевича не столь радикально, как Геля, меняется в спектакле. Он с самого начала кажется человеком импульса, который внезапно возникает и очень быстро угасает. Этот импульс побуждает его познакомиться с Геленой, а дальше герой уже идет за ней как на буксире. Перед нами разительный контраст активного женского и пассивного мужского начала - от этого какая-то особая трагичность спектакля.

В спектакле Дмитрия Павлова все держится на актерах, и это с одной стороны правильно, потому что история мелодраматическая - про любовь, страдания, несостоявшееся счастье. О чувствах говорить, не опираясь на актеров, можно, но весьма неэффективно. В этом смысле перед нами живой театр: «Варшавская мелодия» Интерьерного театра для тех, кто пришел сопереживать. Другое дело, что режиссер ведет актеров вдоль по хрестоматийному тексту, строго следуя его букве, как подстрочник, отсюда - отсутствие новизны восприятия и какого-то драйва. Перед нами классика жанра и классика прочтения.

Текст: Татьяна Булыгина

Фото предоставлены пресс-службой театр

Леонид ЗОРИН

ВАРШАВСКАЯ МЕЛОДИЯ

Лирическая драма в двух действиях

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Прежде чем вспыхивает свет и начинается действие, мы слышим слегка измененный записью голос Виктора:

В Москве, в сорок шестом, декабрь был мягкий, пушистый. Воздух был свежий, хрустящий на зубах. По вечерам на улицах было шумно, людям, должно быть, не сиделось дома. Мне, во всяком случае, не сиделось. А таких, как я, было много.

Свет. Большой зал консерватории. Где-то высоко, у барьера, сидит Геля. Появляется Виктор, садится рядом.

ГЕЛЯ (мягкий акцент придает ее интонации некоторую небрежность) . Молодой человек, место занято.

ВИКТОР . То есть как это - занято? Кто смел его занять?

ГЕЛЯ . Здесь будет сидеть моя подруга.

ВИКТОР . Не будет здесь сидеть ваша подруга.

ГЕЛЯ . Молодой человек, это есть невежливость. Вы не находите?

ВИКТОР . Нет, не нахожу. У меня билет. Этот ряд и это место.

ГЕЛЯ . Ах, наверное, это там… (Жест - вниз.)

ВИКТОР . Как же - там… Именно тут.

ГЕЛЯ . Но это есть анекдот, комизм. Я сама доставала билеты.

ВИКТОР . Я тоже сам достал. (Протягивает ей билет.) Смотрите.

ГЕЛЯ (смотрит) . Вы купили на руках?

ВИКТОР . Вы хотите сказать - с рук?

ГЕЛЯ . О, пожалуйста, - пусть будет с рук. У брюнетки в рыжем пальто?

ВИКТОР . Вот теперь все верно. Чудная девушка.

ГЕЛЯ . Не хвалите ее, пожалуйста. Я не хочу о ней слышать.

ВИКТОР . Что-то, видимо, произошло. Она страшно спешила.

ГЕЛЯ . Так, так. Я знаю, куда она спешила.

ВИКТОР . А вокруг все спрашивают билетика. Представляете, какая удача?

ГЕЛЯ (небрежно) . Вы часто бываете в консерватории?

ВИКТОР . Первый раз. А что?

ГЕЛЯ . О, ничего…

ВИКТОР . Иду себе - вижу, толпа на квартал. Значит, дело стоящее, все ясно. Бросаюсь в кассу - дудки, закрыто. Администратор меня отшил. Что за черт, думаю, - чтоб я да не прорвался? Такого все же еще не бывало. И тут эта ваша, в рыжем пальто… А что сегодня будет?

ГЕЛЯ . Если вы не возражаете - будет Шопен.

Шум аплодисментов.

ВИКТОР . Шопен так Шопен. У вас есть программка?

ГЕЛЯ . Пожалуйста, тихо. Теперь - надо тихо.

Свет гаснет. Музыка.

Свет снова вспыхивает в антракте между первым и вторым отделением.

ГЕЛЯ . Почему вы не идете в фойе? Там можно прогуливаться.

ВИКТОР (не сразу) . Что-то не хочется. Шум, толкотня…

ГЕЛЯ . Вы не любите шума?

ВИКТОР . Смотря - когда. Сейчас - нет.

ГЕЛЯ . Вы любите музыку?

ВИКТОР . Выходит - люблю.

ГЕЛЯ . Стоило прийти, чтоб сделать такое открытие.

ВИКТОР . Глупо, что я сюда не ходил. Честное слово.

ГЕЛЯ . О, я вам верю без честного слова.

ВИКТОР . А вы - из Прибалтики?

ГЕЛЯ . Нет, не из Прибалтики.

ВИКТОР . Но вы ведь не русская.

ГЕЛЯ . Я богатая дама, совершающая кругосветный тур.

ВИКТОР . Ваша подруга в рыжем пальто тоже путешествует вокруг света?

ГЕЛЯ . Моя подруга… Не будем говорить про мою подругу. Она - легкомысленное существо.

ВИКТОР . Все-таки скажите, вы - откуда?

ГЕЛЯ . Не верите, что я богатая дама?

ВИКТОР . Не знаю. Я никогда их не видел.

ГЕЛЯ . Я из братской Польши.

ВИКТОР . Вот это похоже. Я так и подумал, что вы не наша… То есть я хотел сказать - не советская. То есть я другое хотел сказать…

ГЕЛЯ . Я понимаю, что вы хотите сказать.

Звонки. Антракт оканчивается.

ВИКТОР . А что вы делаете у нас?

ГЕЛЯ . Я у вас учусь.

ВИКТОР . В каком это смысле?

ГЕЛЯ . В консерватории, если вы ничего не имеете против. И моя подруга тоже в ней учится. Но она - ваша… То есть я хотела сказать - советская… То есть я хочу сказать, мы живем в одном общежитии.

ВИКТОР . Спасибо, я понял.

ГЕЛЯ . В одном обществе и в одном общежитии. Она тоже будущий музыкант. И между тем продала свой билет.

ВИКТОР . Для вас, наверно, большая скидка. Я даже не думал - довольно дешево.

ГЕЛЯ . Еще не хватало, чтоб она, как это… немножко спеку-ли-ровала. Довольно того, что она решила пойти слушать молодого человека, а не Шопена.

ВИКТОР . В конце концов ее можно понять.

ГЕЛЯ . Пан так считает? Я ее презираю.

ВИКТОР . Молодой человек тоже не валяется на каждом углу.

ГЕЛЯ . Я не знаю, где он валяется, но это скучный молодой человек. Он не любит музыки и этим отличается от вас. У бедной Аси постоянный конфликт. Любовь и Долг. Любовь и Дело. Совершенно ужасное положение.

ВИКТОР . Я-то уж на него не в обиде. Из-за него я здесь.

Москва. Декабрь 1946 г. Вечер. Большой зал консерватории. Виктор садится на свободное место рядом с девушкой. Девушка говорит ему, что место занято, так как она пришла с подругой. Однако Виктор показывает ей свой билет и описывает девушку, которая ему этот билет продала. В ней Геля - а именно так зовут девушку - узнает свою подругу. В антракте выясняется, что Виктор здесь впервые. Он пытается узнать, откуда приехала Геля, - она говорит по-русски с ошибками и с акцентом, выдающим в ней иностранку. Виктор думает, что она из Прибалтики, а оказывается - из Польши. Они с подругой учатся в консерватории. Она певица. Геля сердится, что её подруга предпочла концерту прогулку с молодым человеком.

После концерта Виктор провожает Гелю в её общежитие. По дороге Геля рассказывает Виктору о себе. Русскому языку её учил отец. Виктор рассказывает о своей жизни. Он учится на технолога: будет создавать вина. Читает ей стихи Омара Хайяма. Виктор хочет встретиться с ней еще и назначает свидание.

На остановке Виктор смотрит на часы. Появляется Геля. Виктор говорит ей, что боялся, что она не придет. Он не знает, куда им идти. Геле нравится, что он откровенен, что у него есть характер. Советует ему понимать: каждая женщина - королева. Переговорный пункт. Пустой зал, Геля собирается говорить с Варшавой. Пока они ждут её очереди, она рассказывает Виктору, как болела два дня, как её лечили чаем с малиной. Наконец, Геле дают кабину. Когда она возвращается, Виктор хочет узнать, с кем она говорила, но Геля смеется, перебирая вслух имена разных молодых людей. Скоро полночь. Геля хочет, чтобы Виктор проводил её в общежитие. Но Виктор и не думает расставаться с ней и напрашивается на чай.

Музей. Виктор приводит сюда Гелю, так как больше им некуда деться: сам он не москвич. Геля рассказывает ему о польском городе Вавеле. Там похоронена польская королева Ядвига. Она была покрови­тельницей университета в Кракове, и все ученики до сих пор пишут ей записки с просьбами помочь выдержать экзамен или облегчить учебу. Сама Геля тоже ей писала. Так, за разговорами, Геля и Виктор гуляют по музею, иногда заходят за статуи и целуются.

Комната в общежитии. Геля в домашнем халатике укладывает перед зеркалом волосы. Входит Виктор. Геля журит его, что он поздно пришел: так они могут не успеть к друзьям на встречу Нового года. Виктор принес ей подарок - новые туфельки. Геля в ответ дарит ему новый галстук, уходит на несколько минут, чтобы надеть платье. Когда Геля возвращается, то видит, что Виктор спит. Геля отходит в сторону, гасит большой свет. Потом садится напротив Виктора и внимательно на него смотрит. Тишина. Медленно начинают бить часы. Двенадцать. Потом, через некоторое время, час. Геля продолжает сидеть в той же позе. Виктор открывает глаза. Геля поздравляет его с Новым годом. Виктор просит у нее прощения за то, что все проспал. Оказывается, он разгружал вагоны, чтобы заработать Геле на подарок. Геля не сердится на него. Они пьют вино, слушают музыку, танцуют. Потом Геля поет Виктору старинную веселую песенку на польском языке. Виктор говорит ей, что мечтает, чтобы она вышла за него замуж. Он хочет сделать её счастливой, чтобы она никогда ничего не боялась…

Та же комната. Геля стоит у окна спиной к двери. Входит Виктор. Они уже десять дней живут на турбазе, потому что Геля решила, что им нужно привыкнуть друг к другу. Виктор вернулся с дегустации. Он весел и опять говорит с Гелей о женитьбе. Геля холодна с ним. Она рассказывает ему новости: издан новый закон, воспрещающий браки с иностранцами. Виктор обещает плачущей Геле придумать что-нибудь, чтобы они могли быть вместе. Однако придумать ему так ничего и не удается. Вскоре его переводят в Краснодар, где он не имеет о Геле никаких вестей.

Проходит десять лет. Виктор приезжает в Варшаву. Он звонит Геле и договаривается о встрече. Виктор рассказывает, что приехал к коллегам, что стал ученым, защитил диссертацию. Геля поздравляет его и зовет в маленький ресторанчик, где поет её друг Юлек Штадтлер. Оттуда видна вся Варшава. В ресторане за разговором Виктор говорит, что женат. Геля тоже замужем. Ее муж - музыкальный критик. Штадтлер замечает Гелену и просит её спеть. Та выходит на сцену и поет песню, которую пела Виктору десять лет назад, - в новогоднюю ночь. Когда она возвращается, то рассказывает Виктору, что, приезжая в Вавель, всегда пишет записки королеве Ядвиге, чтобы она вернула ей Виктора. Виктор говорит ей, что он помнит все.

Улица. Фонарь. Геля провожает Виктора до отеля. Ему нужно уже уходить, но Геля не пускает его, говоря, что он должен понять: если он уйдет сейчас, то они никогда больше не увидятся. Она зовет Виктора в Сохачев - это недалеко. Завтра Виктор вернется. Но тот не соглашается, просит её понять, что он здесь не один и не может уехать вот так, на всю ночь. Гелена напоминает: когда-то он смеялся, что она постоянно всего боится. Виктор отвечает: так сложилась жизнь. Гелена говорит, что все поняла, и уходит.

Проходит еще десять лет. В начале мая Виктор приезжает в Москву и идет на концерт, в котором участвует Геля. В антракте он заходит к ней в артистическую. Она встречает его спокойно, даже радуется его приходу. Виктор рассказывает, что у него все идет хорошо, теперь он доктор наук. В Москве он в командировке. А с женой расстался. Гелена говорит, что он - герой. Сама она тоже рассталась с мужем и даже со вторым. Ее друг Юлек Штадтлер умер. Она говорит, что жизнь идет вперед, что во всем есть свой смысл: в конце концов, она стала хорошей певицей. Замечает, что сейчас молодые люди даже женятся на иностранках. Потом спохватывается, что совсем не отдыхала, а антракт скоро заканчивается. Просит Виктора не забывать и звонить ей. Виктор извиняется, что побеспокоил её, и обещает позвонить. Они прощаются.

Пересказала