“Тварная сущность” и “Божественная сущность” в духовном богословии преподобного Симеона Нового Богослова. Божественная сущность иисуса

Божественная сущность Человека. Истинное «Я».

Оккультно-диалектическое доказательство богоподобия

Человека.

Ничего нет дороже Человека! – вот духовный девиз древнего искусства Священной Терапевтики, искусства, бережно выношенного многими поколениями магов, ученых и врачей, посвятивших свою жизнь облегчению человеческого страдания. Это значит – ничего нет дороже человеческой души, ибо она есть самое сложное произведение искусства и самый великий шедевр. Ни один великий художник, скульптор, употребив весь свой гений и все свое мастерство, не способен вылепить человеческую душу, ни один земной творец не способен создать гармонии, подобной той, что сокрыта в душе Человека, и явить форму, столь же прекрасную и совершенную, как живая человеческая плоть. Воистину, Человек есть величайшее произведение искусства – Божественного Искусства. И это значит, что на каждом из нас лежит ответственность неизмеримо большая, нежели на любом из крупнейших музеев мира; ибо все сокровища, сберегаемые в их стенах, все золото, хранящееся в мировых банках и лежащее в земле, все шедевры материального мира не стоят одной погубленной человеческой души.

И «что толку мне, если я приобрету весь мир, но душу свою погублю?» – не так ли…

Нет бриллианта, способного затмить свет человеческого ока; нет меда, слаще благого слова; нет лекарства, более сильного и могущественного, нежели мысль и воля Человека.

Вдумаемся: если все науки, открытия и все лекарства, таблетки, химические вещества и многое, на что мы сегодня привыкли надеяться, вышло из лона человеческого ума, не значит ли это, что мысль и воля Человека есть самое действенное лекарство? Но почему, спросите вы, мы, владея таким могущественным средством, продолжаем мучиться и болеть? Почему мы страдаем? Ведь до сих пор некоторые представители человеческого рода (а их немало) угрожающе поднимают к небу руки и, обратив ввысь непокорный взгляд, вопрошают неведомого Бога: «За что?» Они не знают, не понимают, что в ответ Господь только улыбается. И может быть, это одновременно заботливое и отстраненное, слегка насмешливое и вместе с тем тронутое легкой горечью выражение хотели запечатлеть мудрецы древности на устах Великого Сфинкса Гизы.

Черепаха, разбегающаяся и прыгающая с откоса в надежде взлететь, орел, пытающийся плыть в морской глубине, и лев, мирно пасущийся на лужайке, выглядят одинаково смешно, совершают одинаково негармоничные и несвойственные им действия. За попытку существовать в противоестественной для себя среде животное немедленно будет наказано болью, которая жестко велит ему: прекрати! И только Человек, горделивый владыка мира, покоритель стихий, которому повинуется и огонь, и воздух, и воды, и земля, не понимает того, что есть и для него некая запретная среда… За проникновение в нее он будет наказан болью и увлечен дальше – во мрак и смерть. Эта темная среда есть грех или негармоничное, неразумное, несоответствующее творческим законам мироздания действие. Оно инородно Человеку так же, как вода инородна орлу, огонь – рыбе. Но почему эта эмоциональная среда – грех – инородна Человеку? Может быть, Человек рожден вместе с грехом или, может, он замыслен вместе с грехом – софисты выдвигали и подобное утверждение.

Так же, как и Господь, Человек, задуманный по Его образу и подобию, есть прежде всего Дух. «Бог есть дух, и поклоняться ему должно в духе и истине», две тысячи лет назад говорил великий Человеческий Сын. Следовательно, среда, инородная для Господа и чуждая Ему, та среда, в которой Господа нет, в которую Он не проникает своим вниманием, чтобы питать и поддерживать ее, будет инородной и губительной для Человека.

Но что есть Человек? Вот вопрос, с нахождения верного ответа на который начинается всякая осознанная, практическая работа со своей личностью, умом, душой и плотью. Поэтому сейчас мы закладываем тот теоретический фундамент, на котором вырастет здание практической работы. Ведь для того, чтобы работать, прежде всего необходимо знать, с чем ты работаешь; сметь сделать первый шаг по неизведанному и, может быть, устрашающему пути; желать этого, как жаждет глотка воздуха утопающий, ибо в Магии понятие здоровья и жажды истины неотделимы друг от друга; наконец, молчать о том, что ты делаешь, сосредоточиться на этом и творить магическое превращение во глубине ума и в молчании сердца.

Под словом «сострадание» мы привыкли понимать исключительно сострадание чужому горю, несчастью или боли. Но как вам кажется, не должно ли перед тем, как прийти к сознательному служению ближнему и возлюбить ближнего, как самого себя, исцелить самого себя?

Эпиграфом к нашим беседам послужили слова величайшего Мага и врача Средневековья Теофраста Парацельса: «Исцели себя сам, и сотни вокруг тебя исцелятся». Для того чтобы исцелить себя и этим исцелить сотни вокруг себя, необходимо вначале – перефразирую Христа – возлюбить самого себя, ибо так же следует любить ближнего. Если принять за универсальную теологическую аксиому то, что любви к Человеку не существует вне сострадания, можно сделать вывод, что необходимо научиться сострадать не только ближнему, но и самому себе. Да, сколь ни парадоксально это звучит – сострадать самому себе, точнее тому, что мы привыкли считать собой , – не только можно, но и нужно. Важно лишь, чтобы это сострадание не переходило в болезненную жалость и стенания, которые не только отнимают у нас силы, достаточные для того, чтобы дважды справиться с болезнью, но являются признаком опасной гордыни и претензий, которые Человек вечно склонен предъявлять Господу: «Господи, мне так плохо, Ты не дал мне того и того, Ты отнял у меня это и не додал мне того-то. Вот Ты какой, Господи!»

Кому и чему в себе самих нам должно сострадать? Очевидно, тому, что на данный момент заполняет большую часть нашей личности; тому, что мы привыкли считать собою; тому, с чем мы ложно себя отождествили. Именно этому в нас самих и должно сострадать: ведь это – наша Настоящая Личность, наше мнимое «Я» – заблудилось и, спотыкаясь, бредет во мраке, терзаемое, раздираемое на части голодными псами своих комплексов, ограничений и слепоты. Ей, нашей Настоящей Личности, тому, чем мы являемся в действительности, на данный момент и на подсознательном уровне, необходима помощь, поддержка и дружеская рука нашего же собственного Истинного «Я». Важно заметить, что между такими понятиями, как Истинное «Я» и Настоящая Личность, лежит целая пропасть. Уместно сказать о новой модели человеческого сознания.

Человеческая личность представлена здесь в виде кругов и точки в центре. Точка, вписанная в круг, всегда во всех эзотерических мировых учениях являлась основой мира, ибо за точку принималась эссенция Божественной мысли, создающая мир. Более того, точка и круг – символ всякой эзотерической работы, нашей сокровенной Сущности или всего, что в нас есть божественного.

В мистике есть метод, который можно назвать методом раскрытия любви к ближнему: всякий раз, когда мы встречаемся с неким Человеком, когда мы разговариваем с ним, мы задаем себе вопрос: что есть в этом Человеке божественного? И учение говорит, что если мы не можем ответить себе на этот вопрос, то, увы, это проблема наша, а не нашего ближнего. Если Человек живет, существует, все еще мыслит (пусть даже негативно, негармонично) – это уже говорит, что Человек поддерживается некой божественной силой, ибо Дух лежит в основе всякой жизни.

Таким образом в центре Человека помещается его Истинное «Я», его самая сокровенная Сущность. Она представляет непосредственную связь Человека с Богом, все, что есть в Человеке божественного, и занимает центр новой модели сознания потому, что вокруг нее – дальше – начинают наслаиваться искажения «личностного» характера.

Что происходит в процессе зачатия? Божественный Дух сходит на соединяющихся партнеров; это уникальный мистический процесс проникновения божественного зародыша в Человека, и дальше начинается формирование души, энергии, астрального и физического тела… Мы видим, что именно вокруг этого Истинного «Я», которое приходит свыше, начинается накопление всего остального. Что же дальше? Человек рождается, живет, сталкивается с какими-то препятствиями, испытаниями, проблемами, которые ему предстоит решить, – вот таким образом складывается его Настоящая Личность.

Что такое Настоящая Личность? Почему мы говорим, что Истинное «Я» и Настоящая Личность Человека – разные понятия? Потому, что наша Настоящая Личность – это не то, чем бы мы хотели быть, не то, чем бы могли быть; не то, чем были в прошлом; и даже не то, чем мы, вероятно, будем в будущем; но это именно то, чем мы являемся сейчас, в данный момент и на подсознательном уровне. Почему на подсознательном? Потому что всю правду о себе Человек не знает. Как правило, он воспринимает себя так, как ему нравится думать о себе. Обычно Человеком осознаются только самые поверхностные слои его личности – акварель, которую он рисует на себе самом и потом часто с наслаждением, порою с болью ее разглядывает и предъявляет окружающим людям. Заблуждения, которые Человек наносит на себя, маски, которые он на себя надевает, комплексы, в которые он заковывает свою личность, – мы называем оберткой сознания (внешний круг). И действительно, если задуматься, – очень часто мы общаемся с окружающими людьми только посредством своих личностных оберток.

^ Истинное «Я» – все, что в нас есть божественного.

Некоторые психоаналитики используют термин «сверх Я», но к нашей схеме он не имеет отношения. Понятие о «сверх Я» скорее относится к ложным представлениям личности о себе, мы же говорим, что Истинное «Я» не зависит от представлений личности о себе. Личность может многое считать для себя реальным, подлинным, например силу, красоту и т.д., и демонстрировать подобные качества окружающим людям, но не всегда это представляет ценность человеческой души в глазах Бога. Напомним, что наше Истинное «Я» есть отражение Бога внутри нас, мысли Бога в чистом виде. Более того, наука жизненной терапии, которую мы будем рассматривать в дальнейшем, целиком построена на следующем утверждении: через раскрытие глубочайших сил нашего Истинного «Я» и через заполнение Настоящей Личности этой силой, этими энергиями, этой информацией происходит процесс исцеления человеческой личности. Вся наука самостоятельного лечения может быть сведена к тому процессу, когда наше Истинное «Я» начнет медленно вращаться и наполнит собою Настоящую Личность.

И что же произойдет, если наша Настоящая Личность станет Истинным «Я», а наше Истинное «Я» станет Настоящей Личностью? По сути, мы получим Истинного Человека, которого в Магии принято называть Adam Kadmon – Чистый Человек. Когда Истинное «Я» наполняет Настоящую Личность, создаются вибрации, при которых существование Личностных оберток становится невозможным. При этом Личностная обертка рассыпается на куски, отслаивается, и мы получаем личность, состоящую уже не из Личностной обертки, Настоящей Личности и Истинного «Я», а Человека, действующего, думающего только посредством своей Божественной сущности, или Adam Kadmon, но никоим образом не «хомо сапиенса».

Каждый раз, когда мы идем на поводу у голого интеллекта, холодной логики и расчетливости, ориентированной только на то, чтобы облегчить жизненное существование, сделать его более пристойным, более комфортным; каждый раз, когда мы желаем доставить удовольствие только себе и извлечь наслаждение из всего, что нас окружает, – мы, к сожалению, являемся «хомо сапиенсами». Но когда Человек начинает думать о Боге внутри себя и нести эти мысли окружающим людям так, как цветы несут свой аромат, вот тогда он становится Adam-ом Kadmon-ом. Все, что мы будем изучать, направлено на то, чтобы заставить наше Истинное «Я» вращаться, этим вращением наполнить нашу Настоящую Личность, отслоить Личностную обертку и вернуть нас к нашей истинной, совершенной природе.

Великий тибетский мудрец Шри-Шанкара-Ачария в замечательном труде «Вивека-чудамани» 1 писал так: «О, ты, ложно рассуждающий! Откажись от мысли, что твое «я» состоит из кучи кожи, костей, жира и нечистот. Познай, что истинная твоя Сущность – это всепроникающий, неизменный Атман (Дух), и достигни через это покоя».

Давайте спросим себя, что же мы привыкли считать собой? Вообще, что такое «я»? «Я» – это «Я» в своей Божественной Сущности; или то, что я есть в действительности сейчас, если посмотреть на мою душу объективным и отстраненным взглядом; или – то, что думаю о себе; или – то, чем я мог бы стать, воспользовавшись вложенными в меня дарами? И, наконец, что я сам думаю о себе? Я – это я, когда общаюсь с людьми, сплю, сижу на концерте, учусь? Я – это я, когда ругаю своего ближнего или когда его люблю? И все это как бы «я». Гурджиев недаром говорил, что личность Человека, к сожалению, разложена сейчас на множество мельчайших, не связанных между собой, не соединенных «я». И великая трагедия и боль Человека в том, что он не задумывается об этом и не стремится их соединить между собой, привести их к единому внутреннему центру. Мы говорим, что долг Человека – соединить внутри себя множество этих маленьких, разрозненных, отдельно существующих «я» в одно большое человеческое духовное «Я»; связать их между собой, соединить наши позитивные «я», отбросить наши негативные «я», наполнить сферу неосознанного светом Истинного «Я»; сделать ее осознаваемой и, по выражению Шри-Шанкара-Ачарии, достигнуть через это покоя. Поэтому, наверное, и есть в мистике и в эзотерическом учении важнейшее благословение, которое дается ученику от Учителя. Когда ученик начинает «шалить», Учитель говорит ему: «Обрети покой!» Это значит не «замолчи», не «сядь на место», не «закрой свой рот», а просто «обрети покой». Это значит: «думай о Боге внутри себя» .

Наше Истинное «Я» не есть нечто абстрактное или отдельное от нас – это то, что мы слышим регулярно, это то, с чем мы общаемся ежедневно, это то, что нас иногда упрекает. Голосом Истинного «Я» является наша совесть . У Пифагора есть великая фраза: «Не верящий в богов, совесть твоя да будет тебе единственным Божеством». Хотя сам Пифагор глубоко верил в богов… Да, великий математик, «штаны которого были равны на все стороны», создал великий эзотерический орден древности.

«Зевс был первый, и Зевс – последний. Зевс – корень мира, Зевс – Солнце и Луна; одна сила, один дух, могучая основа мира, и одно Божественное тело, в котором все круговращается» 1 .

К мнению Пифагора мы еще не раз будем обращаться.

Что же происходит дальше? Вот наша Божественная Сущность оживает, вот она наполняет нашу Настоящую Личность, вот в корне меняются наши представления о самом себе. Сначала нам страшно – мы пугаемся, заглянув в себя. Это все равно, что Человек, который всю жизнь прожил в доме и привык считать свой дом образцовым, упорядоченным, красивым, обнаружил, что там есть огромный подвал, который занимает места в десять раз больше, чем его дом. Он решает этот подвал исследовать: берет ключ, отпирает ржавый замок, начинает спускаться по ступеням и останавливается в ужасе: весь подвал полон змей, пауков и теней. И он говорит: «Боже мой, неужели над всем этим живу я ?» Если владелец дома Человек разумный , смелый , если он хочет дальше жить в этом доме и хочет, чтобы в нем жили его дети, он возьмет большую лопату, наденет высокие сапоги, спустится в этот подвал и будет тщательно его вычищать; если не справится сам, он пригласит змеелова, специалиста по травле насекомых и вычистит подвал. Более того, он приспособит его под библиотеку или, может быть, под концертный зал… Если же хозяин струсит, проявит слабость, то он либо вообще сбежит из своего дома, и тогда змеи и пауки переползут дальше и наполнят собой дом; либо ему остается запереть подвал, сказать себе: «Я этого никогда не видел! Этого подвала нет, мне это вообще все показалось!». Он выбросит ключ и всю свою жизнь будет мучиться ощущением, что живет над огромным грязным подвалом, полным пауков и змей.

Вот, что такое работа со своей душой. На первом этапе – это долгая, неприятная, кропотливая работа. Это столкновение с пауками, со змеями, тенями. Что это такое? Это иллюзии, барьеры, комплексы, ложное представление о себе, это наша боль. На уровне уже более тонком, энергетическом это то, что называется лярвами – то зло, которое мы материализовали и в лицо которому мы должны посмотреть.

В Элифсинских мистериях присутствует удивительный момент, воспринятый из системы египетского посвящения: после того, как миста погружают в глубокий сон, сопровождающийся отделением его души от тела – экстериоризацией, – ему показывают огромное крокодилоподобное хвостатое чудовище, вращающееся в Вечности. И когда он спрашивает: «Кто это был?», голос Иерофанта отвечает ему: «Это был ты сам!». Мы говорим: чтобы победить любого врага, первое, что нам должно сделать, – это увидеть врага и дать себе ясный отчет в его существовании. И вот, когда Истинное «Я» начинает наполнять вашу Настоящую Личность посредством деятельной, может быть, неприятной работы, включающей специальные методы, упражнения, постепенно подвал начинает очищаться: пауки расползаются, змеи и тени исчезают. Тогда следующее, что мы делаем, – прорубаем большие окна наверх. В подвал врываются потоки света, и он перестает быть подвалом. Так Человек соединяется со своей истинной природой.

На востоке существует учение о том, что каждый Человек является Буддой или Просветленным; но только это сокрыто очень глубоко и, для того, чтобы найти в себе Будду, нужно много, очень много над собой работать. Тибетская легенда рассказывает, как некий святой решил медитировать над образом сострадательного Будды. Он сказал: «Я уйду в отшельничество и посвящу три года медитации над образом сострадательного Будды». И вот он уходит в пещеру, три года медитирует и что же – никакого Будды… Он собирает свои пожитки, все то, что у него там было, и начинает спускаться по тропиночке с горы. И внезапно встречает Человека, который перышком трет огромную скалу. Искатель его спрашивает: «Что ты делаешь, брат мой?» И получает ответ: «Видишь ли, эта скала закрывает мне солнце, и я решил ее сточить». Святой задумался: «Если этот Человек взялся за столь заведомо невыполнимое дело, то я, занятый намного более важным – нахождением в себе сострадательного Будды, убоюсь ли работы через каких-то три года медитации? Этот несчастный здесь проведет сотни лет, а я за три года откажусь?» И вот он возвращается к своей пещере, садится, снова три года медитирует. Снова никакого Будды не появляется. Он опять отчаивается и спускается вниз, встречает другого Человека, который кусочком шелка трет огромную железную балку. Спрашивает его: «Что ты делаешь, брат мой?» Тот говорит: «Понимаешь, у меня порвалась одежда, и вот я готовлю себе иголку». И он думает: «Если этот Человек занялся такой ерундой, то я, ищущий в себе сострадательного Будду, откажусь ли от своего?» Он возвращается и снова три года медитирует. И снова никакого Будды. Он опять собирает свои пожитки, уныло бредет по дороге, проклинает свои девять лет медитации, но внезапно у дороги видит пса, умирающего от страшной раны в боку. В ране копошатся черви, плоть бедного животного гниет. Святому приходит в голову мысль: «Надо помочь этому бедному псу». И он опускается на колени, берет пальмовый лист, чтобы почистить рану. Но в тот момент, когда он этим пальмовым листом дотрагивается до собаки, он думает: «А что если я сделаю больно кому-то из этих червей?» Он убирает пальмовый лист и наклоняется, чтобы удалить червей языком. И вдруг на месте собаки возникает сострадательный Будда. Святой спрашивает его: «Почему? Почему, ты только сейчас пришел?» Будда отвечает: «За все девять лет медитации ты не приблизился ко мне, но вот сейчас ты стал сострадательным Буддой».

Конечно, эта легенда очень иносказательна. Мы не учим людей вылизывать раны животных, во всем есть свои крайности. Более того, Герметическое Учение говорит: не допускай крайностей! Истина всегда в центре, посередине течения реки. Но в легенде есть более глубокий смысл: порою кажется, что годы нашей работы уходят впустую, но вдруг что-то показывает нам, что мы уже обрели цель. И мы не знаем, когда произойдет это. И пусть девять лет медитации Миларепы, казалось бы, не приблизили его к Будде, как знать, явился ли бы без этих девяти лет ему на дороге сострадательный Будда в образе умирающего пса. Я думаю, нет. Хотя, конечно, прямое изъявление сострадания, естественное движение нашей души – всегда является прямым свидетельством божественного. Однако невозможно путем одного механического повторения заученных фраз, формул, выполнения процедур приблизиться к своему Истинному «Я». Мы начинаем понимать, что важно не количество нашей самостоятельной работы, а сколь ни банально это звучит – ее качество. А как сделать ее качественной? Очень просто. Предельно отчетливо, ясно – с волей и старанием – вдумываться во все, что мы делаем во благо своего Истинного «Я», постоянно уделять этому внимание, осознавать глубочайшую необходимость этого труда.

Есть великое древнее высказывание, которое относится к тому, как должен работать Человек. Древние мудрецы говорили: «Наблюдай сад!» В этом – все. Внутри каждого из нас есть сад, который мы сначала обрабатываем, потом в нем взрастают плоды. Главное – наблюдай сад! Не уставай взращивать деревья! Жди прихода того сострадательного Будды, который сокрыт в глубине тебя и который ждет своего часа.

^ ЧЕЛОВЕК – ОБРАЗ И ПОДОБИЕ БОГА

Оккультно-диалектическое доказательство

Для того, чтобы понять и систематизировать взаимоотношения Человека и Вселенной, а также понять те законы, которые управляют болезнью и здоровьем Человека, предлагаю четыре важных вывода, каждый из которых резюмирует определенную часть оккультного учения, посвященного Человеку.

^ 1. Человек - есть вечный Дух.

«Я есть вечный Дух!» - так отвечает древний мистик на вопрос «кто ты?» Сегодня же, спрашивая страдающего и желающего избавиться от своего страдания Человека – «кто ты?», как правило, я натыкаюсь на недоуменное молчание. И когда к нему из тайных глубин ума действительно приходит неумолимый вопрос «кто же я?», он теряется, пугается, не знает, что ответить самому себе. К сожалению, немного тех, кто способен ответить сразу: «Я – Человек!»

Но мы молчим и тогда, когда приходит следующий вопрос: «Что есть Человек?» Ибо наше сердце, наша совесть, наш разум, все наше существо и вся наша природа восстает против определения «высокоразвитая, эволюционировавшая обезьяна» или, скажем, замкнутая метаболически действующая энергоинформационная система, или что-нибудь еще в том же роде.

Что же есть Человек? У этого слова уникальная славянская этимология. Существуют научные исследования, которые подтверждают преемственность славянской эзотерической традиции от древнеегипетской. И в славянском эзотерическом учении, изложенном в «Велесовой книге» и в некоторых других сочинениях, удается найти удивительные вещи.

Человек – два слова ЧЕЛО и ВЕК. Когда я задаю вопрос некоторым людям: «Как вы понимаете «чело» и «век», соединенные в одном слове?», - некоторые говорят: «Ну, что жить мне сто лет надо!», другие не отвечают ничего. И те, которые не отвечают ничего, ближе к истине. Проживешь ты сто лет или один день – не так важно. Важно то, что ты успеешь сделать за этот один день или десять лет, или сто лет. И великий Маг, который дал миру слово ЧЕЛОВЕК, наверняка имел в виду не то, что Человеку надо прожить сто лет. ЧЕЛО и ВЕК – означают вечность ЧЕЛА, вечность УМА, вечность МЫСЛИ, вечность ДУХА. Почему? Потому, что за этим челом сокрыт мост, помещенный туда Творцом. Потому, что через этот мост изъявляет себя Дух, потому что в человеческом мозгу он отражен. Поэтому символически слово «человек» значит: Вечный Дух , или тот Дух, который вечен, тот Дух, который живет вечно.

И вот эту универсальную теологическую константу вечности человеческого Духа древние маги предложили описать двумя невероятно выразительными, глубокими словами, которые вместе составляют древнейшее Имя Бога. Эти слова – Я ЕСТЬ или Я ЕСТЬ ТОТ, КОТОРЫЙ ЕСТЬ. Это значит, «я, существующий в действительности». Кто этот Я? Очевидно, тот, кем ты являешься в своем Истинном «Я». Большинство людей никогда не говорили себе «Я ЕСТЬ». Что же получается? Получается, что их и не было вовсе? Если ты никогда не знал о своем существовании, был ты или тебя не было? Конечно, можно рассуждать софистически: подойти к зеркалу, посмотреть на свое отражение и сказать: «Меня нетсмь!» Ну что ж, такой созерцатель тоже будет прав. Его, как духовного факта, пока еще «нетсмь», к сожалению. Но будет ли так всегда? Конечно, нет. Рано или поздно он выстрадает, он раскается, он исцелится, прозреет и станет быть . В этом смысле мы говорим, что вопрос просветления – это вопрос времени, и не более того. И задача эзотерического учения заключается не в том, чтобы родить Человека из ничего, не в том, чтобы совершить чудо на голом месте, а в том, чтобы заставить Человека проделать ту работу, на которую у него ушло бы семь лет или семьдесят лет, или, может быть, семьсот лет, – за семь дней или за семь минут.

Развитие души – это столь же необъяснимый и удивительный феномен, как и проявление Бога в этой душе. Почему? Приведу вам пример: распятие Христа. Два разбойника – один разбойник слева, другой справа – распяты на одинаковых крестах, их длани прибиты одинаковыми гвоздями и, казалось бы, из их ран течет одинаковая кровь. Но вот один говорит: «Если ты Сын Божий, спаси нас, сними нас с этих крестов!», а другой говорит: «Посмотри на этого Человека, он проповедует и в свой смертный час». И обращается к Христу: «Сын Человеческий, если возможно, прости меня». И Христос отвечает: «Истинно говорю, еще сегодня будешь со мной в раю».

Это значит, что этот распятый разбойник, который грешил, убивал, насильничал, оказался ближе к Христу – как к универсальному моральному идеалу и отражению Бога на Земле, – чем кто-либо из людей ученых, сведущих, умных. Где же логика? Вот ученые, книжники, фарисеи – они отворачивались от него, а тот, кто творил зло, оказался ближе к нему… Это говорит только об одном, о том, что нет границ для развития человеческой души. И Человек мог вчера творить зло, а сегодня он будет сидеть одесную от Бога. Вот удивительный факт: нет временных рамок, ограничивающих развитие человеческой души. И именно эзотерическое учение способствует динаминизированию (по определению доктора Папюса) скрытых природных сил, ускорению, развитию личности. Не формированию новой личности, не улучшению Человека, ибо Человека вообще невозможно улучшить. Человек как Вечный Дух неизменен в уме Творца, он настолько совершенен, что дальше его совершенствовать не надо. Можно совершенствовать личность Человека, его плоть, можно ускорять развитие личности, но нельзя сделать Человека лучше, потому что Человек изначально – есть нечто совершенно идеальное, нечто глубочайшее и совершенно чистое, свободное в своей истинной Сущности. Наша задача заключается только в том, чтобы раскрыть эту вечную истинную Сущность и заставить ее гармонично наполнить все сосуды души Человека. Это не поэтическое сравнение. Действительно есть такие сосуды, через которые протекает и посредством которых систематизируется весь психический процесс, все жизненные токи организма.

Обратимся к следующей глубокой фразе Гурджиева: «Жизнь реальна только тогда, когда Я есть». Следовательно, необходимо «быть» для того, чтобы жить реальной жизнью, для того, чтобы приблизиться к чистому и истинному бытию, где нет болезней. Нет, я не рисую вам картины Царствия Небесного. Но я знаю людей, которые живут такой жизнью, знаю, что для ученика возможно счастье и возможно исцеление. Если Человек призван Богом на землю, то, наверное, он призван для того, чтобы работать; и, наверное, его работа должна дать плод; и, наверное, высшей целью человеческого пребывания на Земле является то, чтобы осуществить Царствие Божие еще на Земле как внутри, так и вне себя.

Великие слова, определяющие сущность человеческого бытия – АЗ ЕСМЬ. Но это еще и Первое Имя Бога по древнееврейской Каббале. «И сказал Моисей Богу: вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: «Бог отцов ваших послал меня к вам». А они скажут мне: «Как Ему имя?» Что сказать мне им? «Бог сказал Моисею: Я есть Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам.» 1 В первую очередь – Сущий в тебе; затем Тот, кто существует в действительности; Тот, кто лежит в основе всякой реальности; Тот, кто есть твоя истинная сущая природа, Тот, кто создал само существование . И вот в древнееврейском языке появляется уникальная формула, которая позже станет константой духовного существования Человека. Эта формула «ЭХЙАХ», что означает «АЗ ЕСМЬ», «я есть». Два слова: «Я есть» – и весь путь, вся сила, все сокровище. И эта же формула существовала в Древнем Египте задолго до рождения Моисея. «НУК ПУ НУК» – Я ЕСТЬ ТОТ, КОТОРЫЙ ЕСТЬ – по-древнеегипетски.

Итак, Человек – есть Вечный Дух. И что же является этим Вечным Духом? Очевидно, что «АЗ ЕСМЬ» относится к Истинному «Я», сокрытому внутри Человека. И, очевидно, что словосочетание «АЗ ЕСМЬ» совершенно выражает жизнь Истинного «Я», ибо пробуждение Истинного «Я» и есть начало сознательного существования Человека.

АЗ ЕСМЬ – принцип работы Божественной Личности Человека. Это значит, что необходимо быть каждую минуту своего бытия и необходимо быть не только, когда нам хорошо, когда мы приятно сидим, медитируем и правильно дышим, но необходимо делать выбор в пользу «быть» тогда, когда мы готовы подойти к пивному ларьку, кого-то обмануть или совершить какой-то низкий поступок. Почему бы нам не начать быть именно в этот момент, сказав себе: «Если Я ЕСТЬ, то чем я занимаюсь, спрашивается? А если то, чем я занимаюсь, не соответствует моему бытию, значит в этот момент – меня нет ? Значит, я стал чем-то вроде пустоты – получается так?»

Воистину: «Быть или не быть? – вот в чем вопрос».

^ 2. Человек – есть микрокосмос, погруженный в макрокосмос.

В книге одного современного психолога мне встретилась такая фраза: «Если ко мне приходит человек страдающий душой, зачем мне изучать все эти тонкости о мире и Вселенной, которыми пичкают нас оккультисты, ведь если человек страдает, ему плохо, то я должен дать ему что-то для души, а не что-то о Вселенной. Все это не нужно».

К сожалению, этот психолог не ответил себе на очень важный вопрос: существует ли человеческая душа сама по себе, оторванная от Вселенной? И что есть душа Человека? Мозг? Сердце? Совокупность мыслящих клеточек организма или что-то еще? Большинство сегодняшних психологов совершенно не знают теологии и совершенно не знакомы с универсальной эзотерической концепцией о мире и Человеке. Между тем именно эта концепция позволила бы психологу в беседе с пациентом выстроить ему строгое доказательство смысла его существования, поскольку душа Человека, лишенная этого смысла, пускается во все тяжкие.

Отметим, что Человек, который хочет заниматься своей душой, должен параллельно заниматься и тем, что происходит вокруг него, заниматься Вселенной, миром, своими ближними, и только тогда он познает себя. Познай себя и ты познаешь Бога. Да, но с другой стороны – начни думать о Боге, чтобы познать себя.

Излишне напоминать о важности понятия сущность , oЩs…a , о том, какое огромное место занимает оно в богословской мысли святых Отцов, сколь разнообразны у них значения и применение этого слова. Откройте словарь греческой патристики проф. Лампе - этому слову и его производным там отведено 16 столбцов цитат из греческой святоотеческой литературы, причем 11 столбцов заняты самим словом oЩs…a с его богословскими, христологическими, тринитарными, общими, духовными и даже материальными подразделами. И это только для периода первых восьми веков греческой патристики ! В самом деле, если мы примем во внимание сочинения апологетов (например, Афинагора), священномученика Иринея, духовное богословие Климента Александрийского или Оригена, защиту РmoЪsion святителем Афанасием или антиевномиеву полемику Каппадокийцев, мистическое богословие Дионисия Ареопагита, христологические споры монофизитов и монофелитов, духовность Евагрия и Макария, преподобного Максима Исповедника, иконоборческий кризис и ответ Православия на него, Фотия и Filioque, не говоря уже о святителе Григории Паламе, который принадлежит более поздней эпохе, чем преподобный Симеон, то везде обнаружим, что проблема oЩs…a и ее проявлений, парадокс трансцендентного Бога и обожения человека занимает чрезвычайно большое место в опыте святых Отцов и в их размышлениях о тайне христианства. Вполне естественно, что что-то подобное выявляется и у преподобного Симеона Нового Богослова, у которого это выражено с присущей ему оригинальностью . Следуя святым Отцам, в частности святителю Василию и святителю Григорию Нисскому, преподобный Симеон одним и тем же словом oЩs…a обозначает сущность Бога и сущность вещей сотворенных и всегда противопоставляет тварные сущности Богу Творцу. Так, употребляя это слово во множественном числе - aѓ oЩs…ai , он подразумевает ангелов, когда говорит, что Бог “пре­выше мысленных сущностей, ибо и они суть Его творение” . Впрочем, это - святоотеческая терминология, в особенности характерная для святителя Григория Назианзина и святого Дионисия Ареопагита там, где говорится об ангелах. Преподобный Симеон заводит речь и о сущности видимых творений, чтобы подчеркнуть, как это делал святитель Василий , ее непознаваемость для человеческого ума: “Если бы ты мог познать высоту небес, - пишет он в письме Стефану Никомидийскому, - или определить, какова сущность солнца, луны, звезд” . Однако чаще термин oЩs…a прилагается к твари как таковой, к сотворенному человеку и его душе, и этот термин сопровождается прилагательными сотворенная , земная , человеческая и так далее. “О, что это за вещь, сокрытая от всей тварной сущности? Что за мысленный свет, никому невидимый?” - восклицает преподобный Симеон, противопоставляя все тварное мысленному свету. В другом месте он противопоставляет тварное Божественному огню: “Ибо Ты очищаешь оскверненные души, Ты озаряешь ум и объемлешь сущность земную и вещественную” . Тварная сущность не способна знать тайны, поскольку “они по своей природе невыразимы, совершенно неизреченны, для людей запретны, для ангелов непостижимы, а для всякой другой тварной сущности - неведомы” . Здесь понятие “тварной сущности” охватывает людей и ангелов. Оно прилагается также к душе и телу, и несмотря на свою тварную природу, эта сущность, словно сухие дрова и трава, способна воспламеняться от Божественного огня: “Странное чудо: моя плоть, я говорю о сущности моей души, да, да, и моего тела - соучаствует в Божественной славе и озаряется сиянием Божественного луча” . “Когда огонь соприкоснулся с сущностью, подобной хворосту, то как он может не сжечь ее, не уничтожить, не причинить неизбежных страданий?” . Или: “Пламя, досягающее небес и внутри меня горевшее с особой силой, не сжигало тем не менее в утробе моей мою сущность, как траву, но о чудо! всю ее превращало в пламень” . Однако онтологическая пропасть между Богом и всякой земной сущностью не упраздняется: “Ибо Бог нетварен, а мы все сотворены <…> Он - Дух превыше всякого духа как Создатель всех духов и их Владыка, мы же - плоть, взятая из пыли, земная сущность (geиdhj oЩs…a )” . И еще: “Скажи мне, разве можно сравнивать тень и подлинную вещь или дух служебный и рабский с Духом Владыки, Вседержителя и Бога, Который утверждает и укрепляет всякую тварную сущность (ktistѕn oЩs…an )” . Итак, можно сделать вывод, что у преподобного Симеона выражение сущность , oЩs…a , обозначающее тварный мир (ангелов и человека, душу и тело), в корне отличается от Божественной сущности (о ней речь будет идти ниже), - отличается тем, что она - тварная в противоположность Богу Творцу, тем, что она - земная и не способна постичь умом не только Бога, но и сущность других творений, но одновременно способна воспринять Божественный огонь и воспламениться им, не погибая при этом. Можно также сказать, что у преподобного Симеона в этих случаях понятие oЩs…a приобретает конкретный смысл, почти совпадающий с обозначаемыми им предметами в их глубинном смысле. Равным образом преподобный Симеон никогда не рассматривает тварную сущность умозрительно, но всегда в соотнесении с Богом и со своей собственной духовной жизнью.

Мы же в настоящем нашем исследовании о преподобном Симеоне собираемся говорить преимущественно о нетварной сущности Бога, о Его oЩs…a . Не пытаясь давать ей богословское или философское определение, считая это и вовсе невозможным, преподобный Симеон настаивает, что исследовать ее - дело дерзкое, особенно со стороны тех, кто не имеет в себе Святого Духа: “Меня удивляет, - пишет он в своих “Богословских Словах”, - как большинство людей, не успев еще родиться от Бога и стать Его детьми, безо всякого страха пускаются богословствовать и рассуждать о Боге. И поэтому, если я слышу, как некоторые из них философствуют о предметах Божественных и непознаваемых, богословствуют в неочищенном состоянии, разъясняют истины Божии и то, что относится к Самому Богу (t¦ perˆ toà qeoà kaˆ t¦ kat’ aÙtÒn ), не обладая духом разума, я трепещу в уме своем и как бы выхожу из себя просто от того, что размышляю и вижу, насколько Божество непостижимо ни для кого, а мы, не ведая того, что у нас под ногами, не ведая самих себя , спешим философствовать без страха Божия и с дерзостью о том, что нам недоступно, и все это мы делаем, не имея Духа, Который освещает эту область и приоткрывает ее нам: мы грешим уже тем самым, что говорим о Боге. Нелегко человеку познавать даже самого себя, и мало кому это удается подлинно по-философски <…> Тем более совершенно противно разуму и здравому смыслу исследовать природу и сущность Бога” . И далее он продолжает: “Эй вы! Зачем вы вместо того, чтобы наводить порядок в самих себе, исследуете то, что касается Бога и Божественных вещей? Сперва надо перейти от смерти к жизни, - в этом непременное условие чтобы привлечь Духа внутрь себя и при свете Его возвестить то, что относится к Богу, насколько это возможно и насколько мы просвещены Богом” . Эти места очень важны для понимания того, что можно назвать гносеологией преподобного Симеона. Как мы видим, для него знание земных вещей и даже самого себя - уже весьма относительно, что же касается знания сущности Божией, то нелепо само желание ее исследовать. Важнее всего то, что всякое “бого­словие”, то есть познание “истин Божиих и того, что касается Бога” - традиционный термин для обозначения атрибутов и действий Бога - предполагает святость и озарение и бывает им соразмерно в пределах, доступных человеку. Вся эта аргументация весьма “в духе святителя Василия” с тем лишь различием, что у преподобного Симеона более подробно, чем у святителя Василия, раскрыта возможность мистического познания.

О том, что для общения с Богом необходима благодать, преподобный Симеон, отталкиваясь от противного, так говорит в гимне: “Как может выдержать природу этого невыносимого пламени душа, полная терний, страстей и греха? Как вместит она сущность, нигде невместимую? Как, будучи мраком, сольется с неприступным светом и не исчезнет от Его присутствия?” . Как мы видим, даже в присутствии света Божественная сущность остается абсолютно невместимой. Преподобный Симеон называет ее “сокровенной сущностью” (krupt¾ oÙs…a ): “О, непорочная природа, сокровенная сущность, человеколюбие, неведомое большинству людей, милость, невидимая для безрассудно живущих, сущность неизменная, нераздельная, трисвятая” . И тем не менее преподобный Симеон сравнивает ее с огнем невещественным и Божественным: «Слушайте, - восклицает он, - вы, которые согрешили подобно мне пред Богом, потщитесь и подвизайтесь в делах благих, чтобы получить и удержать вещество невещественного огня, - я сказал “вещество”, указывая тебе на сущность Божию, - чтобы зажечь мысленный светильник души, чтобы стать солнцами, светящими в мире» . А один раз он даже отождествляет сущность Божию с любовью: “Ибо любовь, - говорит он, - это не имя, это сущность Божия” .

В то же время термин oЩs…a не удовлетворяет преподобного Симеона, когда он начинает говорить о Боге. Следуя апофатической линии святителя Кирилла Александрийского, Дионисия Ареопагита, преподобного Максима Исповедника и преподобного Иоанна Дамаскина, он в некоторых текстах заявляет, что Бог выше всякой сущности, и предпочитает называть Его “сверх­сущностным” (ШperoЪsioj ) . Преподобный Симеон задает себе вопрос, можно ли называть Бога сущностью: “Если Ты поистине совершенно неизъясним, невидим, неприступен, непостижим и бестелесен, неосязаем и вовсе неуловим, Спасителю, то как посмеем дать Тебе имя, как дерзнем называть Тебя хотя бы какой-то сущностью какого-то рода? Ведь поистине в Тебе, о Боже мой, нет ничего тварного” . И он утверждает, что Бог трансцендентен всякой сущности: “Божественная и нетварная сверхсущностная природа зовется сверхсущностной, ибо она превыше сущности всех творений, но она сущностна и превыше всякой сущности бытийна (™nupÒstatoj ) и по природе несопоставима с тварной ипостасью. Как назвать неописуемую ипостась?” . Та же мысль о полной трансцендентности Бога по отношению ко всякой твари выражена и в следующих строках: “Ты весь наполняешь все, и весь вне всего; Ты - превыше всех вещей, Владыко, превыше всякой сущности, превыше самой природы, превыше всех веков, превыше всякого света, Спасителю!” . Отметим, что здесь, как и выше , преподобный Симеон обращается к сверхсущностному Богу как к Спасителю. Это тот парадокс христианства, который стоит в центре его духовности и коренным образом отличен от мистики Плотина. Выражением этого парадокса служит Воплощение: “Сам сверхсущностный, нетварный прежде, Ты воспринял плоть и стал для меня видим как тварный” .

Эта “сверхсущностная сущность” тройственна, и преподобный Симеон пространно говорит об ее тройческом аспекте: “Отец - свет, Сын - свет, Дух Святый - свет <…> Трое в самом дело суть один и тот же свет, единый, нераздельный <…> Бог весь неразделен по природе Своей и Своею сущностью поистине превыше всякой сущности <…> Он весь созерцается как простой свет <…> три - одна сущность, одно Божество” . В другом месте он указывает на неизменяемость тройческой сущности: “О Троица, Творец вселенной, о Бог мой единственнейший, Чья природа неописуема, Чья слава непостижима, дела неизъяснимы, сущность неизменна” . Иной раз преподобный Симеон словом “сверхсущностный” обозначает неизреченный и непостижимый характер тройческих отношений: “Что касается небытийного бытия (ўnupЈrktou ШpЈrxewj ) Божия, рождения без зачатия, ипостаси неипостасной, сверсущностного существования (Шperous…ou oÙsièsewj ) и не знаю еще чего <…> то совершенно невозможно изложить, выразить и понять свойства сверхсущностной Божественной природы, и человеческий разум не в силах их постичь” .

“Сущность” у преподобного Симеона имеет еще и христологический смысл там, где в согласии с догматами Халкидонского Собора он говорит о двух природах и двух сущностях (oЩs…ai ) Христа в единой ипостаси: “Я есмь Бог единый и человек совершенный, - говорит Христос о Самом Себе в гимнах, - всецелый, превосходный, плоть, душа, ум и разум, полностью Бог, человек и Бог в Моих двух сущностях, как и в Моих двух природах, в Моих двух энергиях, в Моих двух волях в единой ипостаси. Одновременно Бог и человек, Я есмь Один от Троицы” . В другом месте преподобный Симеон побуждает грешников покаяться, “чтобы стать как бы богами, содержа внутри себя всю славу Божию в двух сущностях, в двух природах, в двух энергиях и в двух волях” . Обожение тем самым должно быть полным единением наших двух сущностей, души и тела, с двумя сущностями Христа: “и я сам становлюсь богом <…> душа и тело суть <…> одно в двух сущностях. Итак, те, кто суть одно и два, поскольку они приобщились Христу и пили Его кровь, они, соединенные с двумя сущностями, а также с двумя природами моего Бога, становятся богом по своей сопричастности” .

Настаивая, как мы видим, на сокровенном и неизменном характере Божественной сущности, преподобный Симеон говорит в то же время и о ее проявлениях. Прежде всего о свете ее славы: “Ты воссиял, Ты явился как свет славы, как неприступный свет Твоей сущности, о Спасителю, и просветил омраченную душу” . Он различает сущность и Божественную силу: “Я вдохнул в него душу не от Моей сущности, а от Моей силы („scЪj )” . Но единство сущности незыблемо: “Боже всяческих, поклоняемый в Троице ипостасей и единстве сущности” . Гораздо чаще преподобный Симеон говорит об “энергиях” (™nљr­geiai ) Божественной сущности, употребляя термин, ставший классическим после святителя Василия Великого и даже ранее того, поскольку его использовал уже апологет Афинагор , однако знаменитым сделал святитель Григорий Палама. Так, преподобный Симеон говорит, что эти энергии (или действия - перевод неспособен выразить все многообразие оттенков смысла, которые заключены в данном термине) - непознаваемы: “Как исследовать природу Творца всяческих? А Его энергии? Как предлагаешь ты мне их изъяснить?” . Правда, преподобный Симеон говорит тут не о сущности, а о природе Бога, но в другом месте он отождествляет оба понятия: “Они в Тебе не разделены и не отделены, но Твоя природа - это Твоя сущность, и Твоя сущность - это Твоя природа” . Вместе с тем в своих самых возвышенных видениях преподобный Симеон проводит различие между сущностью и энергиями Божиими: “Дай мне видеть Лице Твое, Слове, и наслаждаться красотой Твоей несказанной, созерцать и предаваться видению Тебя. Видению неизреченному и незримому, видению страшному, дай мне поведать по крайней мере не о сущности его, а о его энергиях (t¦j ™nerge…aj aЩtБj, oЩ tѕn oЩs…an )” . Точности ради скажем, что здесь проводится различие скорее между сущностью и энергиями Божественного видения, чем между сущностью и энергиями Самого Бога, однако расхождение это, по-видимому, не столь важно, поскольку речь идет о лицезрении Самого Слова. Невозможность видеть сущность преподобный Симеон объясняет тем, что Бог превыше сущности. Он воспринимает отблеск Божественной славы как простой свет, с которым входит в единение: “Ибо Ты - превыше природы, весь Ты - превыше всякой сущности, Ты Бог мой и Создатель, но отблеск Твоей Божественной славы видим нами: это свет простой, свет приятный; как свет она открывается, как свет она, я думаю, соединяется вся с нами, вся целиком, с Твоими рабами, свет, духовно созерцаемый в отдалении, внезапно обретаемый внутри нас” .

В “Нравственных Словах” преподобный Симеон идет еще дальше. Так, говоря о таинстве Воскресения и утверждая, что это таинство осуществилось в каждом святом человеке прошлых времен и продолжает осуществляться вплоть до сегодняшнего дня , он заявляет: “Принимая Дух нашего Господа и Бога, мы делаемся причастниками его Божества и Его сущности (summšto­coi aÙtoà tÁj QeÒthtoj kaˆ tÁj oÙs…aj genÒmeqa ); и вкушая Его Пречистое Тело, то есть Божественные тайны, мы реально становимся полностью соединенными и сроднившимися с Ним” . Сопричастность Божественной сущности связывается здесь с Евхаристией и даром Святого Духа. Впрочем, данное высказывание преподобного Симеона - это всего лишь парафраза слов “причастниками Божественного естества” из Второго послания апостола Петра, однако в следующих строках преподобный Симеон несколько ограничивает свой размах, указывая, что речь идет о сходстве с Богом по благодати: “Придя однажды в такое состояние, мы делаемся подобными Богу по благодати <…> восстановленные в нашем исконном состоянии, имея обновленную душу, став непорочными и живыми как воскресшие из мертвых, то есть мы видим Того, Кто благоизволил сделаться подобным нам, и Он видит нас, коим дано было уподобиться Ему, видит, как видят на расстоянии лицо друга, с которым беседуют, к которому обращаются и голос которого слышат” . Таким образом имеется в виду отнюдь не сущностное отождествление с Богом, а общение “издали” (makrТqen ), хотя и подлинное и охватывающее все наше естество.

Прежде чем продолжать исследование Божественной сущности у преподобного Симеона, должно рассмотреть употребление им этого слова в форме kat’ oЩs…an (по сущности) и tН oЩs… (посредством сущности - дательный падеж). Термин “по сущности” применяется прежде всего по отношению к Святой Троице и по смыслу приближается к “имеющий ту же субстанцию”, “подлинный”, “реальный”. Так, про Отца сказано: “Он нерожден по сущности” . Это значит, что ипостасное свойство Отца не “привходящее”, но принадлежит самому бытию Его. А для того, чтобы обозначить подлинное равенство Сына Отцу, преподобный Симеон говорит: “Он Бог, равный Отцу и по сущности, и по природе, и по власти, и по образу (kat¦ morfѕn ) истинно и по виду (kat’ „dљan ) и по времени никогда не отделен от Отца” . Обратим внимание, что тут проведено различие между “по сущности” и “по власти” и так далее. А вот как он высказывается об истинном Божестве Святого Духа: “Он всеведущ, Он вездесущ, ибо Он - Бог по сущности” . Или так: “Как и сиянием Ты бываешь, и светом мне видишься, и пожигаешь вещество, будучи по сущности невещественным?” . На этот вопрос преподобного Симеона Христос отвечает: “Я по природе неизречен, безграничен, совершенен, неприступен, никому невидим, бестелесен, неосязаем, неизменен по сущности (tѕn oЩs…an )” . Таким нагромождением основных апофатических атрибутов преподобный Симеон показывает величие тайны христианства, когда Тот Самый невидимый и неизменный Бог “делается зримым”, попаляет нашу душу и соединяется с ее сущностью . Абсолютная трансцендентность Его еще раз свидетельствуется такого рода терминами: Божественный Огонь “не­­уло­вим, нетварен, невидим, безначален, и невещественен <…> Он вне всех вещественных и невещественных творений, видимых и невидимых <…> Он вне всех этих творений по природе, по сущности и также по власти” . В другом месте преподобный Симеон говорит, что творческая природа Бога, или Его Премудрость, пребывает вне всего и одновременно “по сущности” присутствует всюду: “Создательница всего мира, Божественная природа и Премудрость не есть часть всех вещей и не находится среди них (ведь как могло бы это быть, когда она не одна из вещей, а причина всех вещей?), она присутствует везде и во всем и вообще полностью наполняет собой все по сущности, по природе и по ипостаси” . Этот парадокс Бога невидимого “по сущности” и зримого святыми преподобный Симеон разъясняет, используя противопоставление солнца и лучей: “Он зрится достойными, но не видим ими вполне, они зрят Его незримо, как один луч солнца, и Он уловим для них, неуловимый по сущности. Видим бывает луч - солнце же, Сам Он, скорее ослепляет, а луч Его уловим для тебя” . Наконец, душа как созданная по образу Божию своими свойствами обладает тоже “по сущности”: “И моя душа есть Его образ. Имея ум и слово, она носит их в себе по сущности нераздельно и неслиянно и тем самым она единосущна” . Выражение “по сущности” здесь одинаково прилагается и к Святой Троице, и к душе как Ее образу и при этом никак не оттеняется коренное различие между нетварным прототипом и Его тварным подобием. Впрочем, многие древние Отцы поступали точно так же, когда разъясняли тайну Святой Троицы . В данном же случае преподобного Симеона интересует не сам по себе догмат Святой Троицы, а раскрытие образа Божия в душе Духом Святым.

Выражение (tН oЩs…v ) “сущностью” или “для сущности” (тво­ри­тельный или дательный падежи) часто встречается там, где преподобный Симеон подчеркивает, что Бог совершенно невидим и недосягаем, однако несмотря на это парадоксальным образом соединяется с нами: “Пусть для них Ты Своею сущностью невидим, природою - недосягаем, для меня Ты видим и вполне смешиваешься со мною сущностью Своей природы; ведь они в Тебе не отделены и никак не рассечены, но природа - это Твоя сущность, а сущность - природа” . Сущностное единение с Богом ставит человека выше ангелов, и в основу его преподобный Симеон кладет евхаристическое приобщение: “Приобщаясь Твоей Плоти, я приобщаюсь Твоей природе и становлюсь истинно причастником Твоей сущности, общником Божества и более того, став сонаследником Божества в моей плоти, я вижу себя высшим бесплотных, сыном Божиим, как Ты сказал это не ангелам, а нам, назвав богами: Я сказал: вы - боги, и сыны Всевышнего - все вы (Пс 81:6) ” . В данном тексте преподобный Симеон говорит о приобщении к Божественной сущности в таинстве Евхаристии наиболее определенно. В других местах, как мы увидим, преподобный Симеон, стремясь высказываться более точно и как богослов, значительно суживает это утверждение. Так, хотя он и заявляет, что Бог пребывает с нами по сущности, но при этом задается вопросом, применим ли на самом деле этот термин к Богу, поскольку Он превыше сущности: “Ты, Сущий горе со Отцом и пребывающий с нами не только энергией, как рассуждают некоторые, и не только волей и силой, как думают многие, но и сущностью, если можно осмелиться говорить и мыслить о сущности в Тебе, Единый Бессмертный, Сверхсущностный! <…> как дерзнем назвать Тебя сущностью и какого рода и какою!” . Очевидно, что здесь преподобный Симеон различает присутствие сущностью и присутствие энергией, а отвергает присутствие одной лишь энергией, равно как и одной лишь сущностью. В другом месте преподобный Симеон говорит о таком единении Божественного огня с самой сущностью души, что двое становятся единым: “Тогда сливается с ней неслиянно и соединяется неизреченно, сущностно с сущностью ее, весь со всею совершенно <…> и, как сказать не знаю, двое становятся единым, душа с Создателем и в душе - Создатель” . Это неизреченное единение, слияние без слияния, которое преподобному Симеону трудно охарактеризовать, простирается и на тело: “Странное чудо: моя плоть, я говорю о сущности моей души, да, да, и моего тела - соучаствует в Божественной славе и озаряется сиянием Божественного луча” . Речь тут идет об участии тела в славе Божией.

Пред лицом всех этих неописуемых реальностей и стремясь все же изъяснить тайну в богословских терминах, преподобный Симеон так говорит о своих недоумениях: “Господи Боже наш, Отче, Сыне и Душе, Ты обликом безвидный, для созерцания же - прекраснейший, неизъяснимой красотой Своей затмеваешь все зримое, великолепием Ты превыше зрения, Ты превосходишь все <…> Сущностью сверхсущностный, неведомый и ангелам. О том, что Ты существуешь, мы знаем благодаря Твоим энергиям <…> ведь Ты Сам Себя наименовал Богом поистине сущим (Исх 3:14) , мы зовем это сущностью, называем ипостасью, ибо несуществующее не имеет ни сущности, ни ипостаси. Вот почему мы дерзновенно именуем Тебя сущностным (™noЪsion ), говорим, что Ты ипостасен, Ты, Которого никто не видел никогда, Триипостасного Бога, Единое безначальное Начало. Иначе же как посмеем назвать Тебя сущностью или прославлять в Тебе три раздельные Ипостаси?” . И далее он продолжает, подчеркивая непознаваемость Бога: “И как тварному мыслить образ бытия Твоего? Или рождения Сына Твоего, Бога и Слова? Или исхождения Божественного Духа Твоего, чтобы и Твое единение познать и разделение уразуметь и достоверно понять вид Твоей сущности (oЩs…aj soа tХ eЌdoj ). Еще никто никогда не видел того, что я здесь сказал о Тебе. Невозможно иному кому-то стать Богом по природе и быть в силе исследовать Твоей природы сущность, вид и образ (morf»n ), а также ипостась, ведь только Ты Сам в Себе Самом - Триипостасный Бог <…> Тебя же Самого, какой Ты по сущности и какого рода или как Ты родил единожды и вечно рождаешь <…> знает Всеведущий и все Наполняющий, ибо Он - Бог по сущности <…> И никто из ангелов никогда не видел, никто из людей никогда не познавал Твоего бытия (Ыparxin ), ибо Ты - нетварный” .

А в первом гимне, где преподобный Симеон пространно говорит о своем мистическом опыте и о бессилии выразить его словами, он прямо утверждает, что речь идет о видении не по сущности, а по сопричастности: “Что за страшное таинство совершается во мне? - спрашивает он себя в первую очередь, - слово бессильно выразить его, рука - описать <…> И если совершающееся ныне во мне, блудном сыне, - несказанно и неизреченно, то неужели, скажи мне, Податель и Виновник этого может нуждаться в похвалах и прославлении с нашей стороны? <…> Здесь немеет язык мой, и ум видит совершаемое, но объяснить не может: смотрит и хочет рассказать, но не находит слов, ибо взирает на незримое, не имеющее никакого облика, простое, не сложенное из чего-либо, беспредельное по величине” . Тем не менее преподобный Симеон пытается понять: “ум начала не видит, конца не усматривает, никакой середины не замечает, как расскажет он о виденном? Видится же, я думаю, целокупно-целое, но не по сущности, а по сопричастности (oЩ tН oЩs…v pЈntwj d ¢ll¦ tÍ metous…v )” . Желая сделать более удобопонятным это видение по сопричастности, преподобный Симеон использует аналогию с вещественным огнем: “Вот ты зажигаешь огонь от огня и берешь огонь целиком, и он остается неделимым и по-прежнему неоскудевающим, хотя переносимый огонь отделяется от первого и переходит во множество светильников, ибо это огонь вещественный. А тот огонь - духовный, нераздельный, совершенно неотделимый, несекомый не переносится и не разделяется на множество огней, но и несекомый он во мне пребывает” . Далее следует описание мистического откровения Божества: “Возникает во мне, внутри моего жалкого сердца как солнце или как диск солнца показывается шаровидный, световидный, ведь он как пламя. Я не знаю, снова повторю, что сказать об этом и хотел умолчать (о если бы я мог!)” .

В Гимне 50 общение с Богом не по сущности, а по сопричастности расценено как признак Православия: “Ты слышишь, - говорит Преподобный как бы от лица Христа, - что Я пребываю со святыми Сам весь сущностью (oЩs…v ) ощутимо (a„sqh­tоj ) , через созерцание и даже через сопричастность (me­to­us…v ) со Отцом Моим и Божественным Духом и явно почиваю в них <…> Если в знании, деятельности и созерцании Бог полностью стал человеком, то я весь стал богом через общение, стал богом в чувстве и в знании (™n a„sq»sei kaˆ gnèsei ) не по сущности, а по сопричастности, именно так надо мыслитъ православно” . Трудно быть более категоричным: каковы бы ни были его высказывания в других местах , здесь преподобный Симеон утверждает, что обожение совершается не по сущности, а по сопричастности. И утверждение это приобретает особую важность, поскольку преподобный Симеон делает его критерием Православия. Тем не менее в том же Гимне, продолжая свою исповедь и размышления мистические и богословские, преподобный Симеон признает, что Божественная нематериальная сущность видима бывает внутри нас и пронизывает нас насквозь: “И тогда, - то есть после того, как ты последовал за Христом по пути Его заповедей и страданий, - ты увидишь блистательнейший свет, явившийся во всецело просветленном воздухе души, невещественным образом ясно увидишь невещественную сущность, всю через все реально проникающую” . Между этими двумя отрывками нет принципиального противоречия, потому что сущность (oЩs…a ) разливается в душе в виде света, то есть как проявление, а не такой, какова она сама в себе, или “по сущности”, как сказал бы преподобный Симеон. В этом термине заключен для него особо глубокий смысл.

Теперь, в заключение нашего исследования должно проанализировать термин, производный от oЩs…a , наречие oЩsiwdîj ‘сущ­ностно’. Оно очень характерно для преподобного Симеона, особенно в его Богословских и Нравственных Словах, где встречается весьма часто. В общем можно сказать, что наречием oЩsiwdîj преподобный Симеон стремится выразить факт единения Бога с человеком и способ, каким оно осуществляется. Так, он использует его, чтобы определить нашу сопричастность Божеству как плод Воплощения, которое в свою очередь есть проявление Божественной любви: “Эта любовь, иначе называемая главизною всех добродетелей, есть Христос Бог, сшедший с небес и вочеловечившийся, ставший сопричастником нашей земной плоти, чтобы сущностно даровать нам участие в Своем Божестве (†na metadщ tБj aЩtБj qeТthtoj oЩsiwdоj №m‹n ) и, сделав нас духовными и совершенно непорочными, возвести на небеса” . В другом месте преподобный Симеон говорит о Божественном огне, который опаляет всю нашу душу и сжигает страсти, как сухие дрова: “Когда все это, наконец, истреблено и остается только сущность души, освобожденная от страстей, тогда с ней сущностно соединяется Божественный и невещественный Огонь, и она воспламеняется, просвечивается и как печь соучаствует в этом ощутимом Огне. Вот так и тело делается горящим углем по сопричастности (kat¦ mšqexin ) Божественному и неизреченному свету” . Слово сущностно в этих текстах обозначает подлинную и глубокую причастность сущности нашей души к Божеству, - причастность, которая преображает все наше естество, как об этом свидетельствует сам преподобный Симеон: “Именно соучастие и сопричастность Его Божеству (metous…a kaˆ mšqexij tÁj qeÒthtoj aÙtoà ) образуют наше единение с Богом” . Тайна эта велика, она приводит в изумление преподобного Симеона: “Как это Бог вне всего Своею сущностью, природой, силой и славой и как Он везде и во всем и в особенности в святых Своих вселяется и устрояет в них обитель сознательно и сущностно (gnwstîj kaˆ oÙsiwdîj ), Он, совершенно сверхсущностный?” . Это сознательное вселение Бога и видение Его суть истинное единение с Богом: “Коль скоро они соединены сущностно, - говорит преподобный Симеон, - с Самим Богом и удостоены видеть Его и быть ему сопричастными, их уже не влекут к себе ни изображение творений Его, ни тень видимых вещей <…> С тех пор, как их мысль пребывает преимущественно в сверхчувственных реальностях, как бы погруженная в них, одеянная блеском Божественной природы, их чувства уже не направлены, как раньше, на предметы видимого мира” . Здесь единение (oЩsiwdîj ) ставится в связь с тем, что человек окутывается светом Божественной природы.

В ряде текстов говорится, что “сущностно” действует в нас преимущественно Дух Святый. Так, в инвективе против тех, “кои не ведают сладости и красоты полного очищения”, преподобный Симеон заявляет: “они не верят и убеждают себя, что человеку невозможно очиститься полностью от страстей и вполне сущностно (Уlon oЩsiwdîj ) принять в себя Утешителя” . Можно сказать, что слово сущностно означает здесь полное и сознательное вселение Духа. В ином месте присутствие Духа “сущностным образом” отождествляется с Его энергией, и это наводит на мысль, что тут нет речи о вселении “по сущности”: “Любовь (pТqoj ) есть энергия Духа, или, скорее, Его присутствиесущностное (oЩsiwdîj ), ипостасно видимое внутри меня как свет, и свет этот ни с чем несравним и совершенно неизъясним” . Однако в другом месте подчеркивается, что Дух Святый - это Само по себе благо и, следовательно, все блага, даруемые Им, даруются сущностно: “Тебе нет надобности, - говорит он в одной молитве Святому Духу, - брать извне то, что Ты даешь нам, ибо Ты Сам именно то (aЩtХ ™ke‹no ШpЈrcon ), что только может быть благого; те, в коих Ты вселяешься, обладают в самих себе всем благом сущностно” . Здесь на первый план выдвигается истинность и полнота даров Святого Духа, а также реальность обладания ими. Иной раз единение со Святым Духом рассматривается в контексте троичности по аналогии с трехчастной структурой человека: “О чудо! - восклицает преподобный Симеон, - человек соединен с Богом и духовно и телесно, ибо душа неотделима от ума, а тело - от души, но в сущностном единении (tН oЩsiwdîj ˜nèsei ) человек по благодати тоже становится триипостасным (trisupТstatoj ) и единым богом по положению” .

Вместе с тем именно Воплощение остается основой единения Бога с человеком. Именно оно делает возможным это единение в Духе Святом, так что до пришествия Христова Бог не соединялся с человеком “сущностно”. Следуя по стопам святителя Григория Назианзина , преподобный Симеон в своих гимнах заявляет, что до воплощения Бог «говорил Духом Своим Божественным и Своими энергиями творил чудеса, однако “сущно­ст­но” никогда с нами не соединялся до тех пор, пока Христос и Бог мой не стал человеком. Действительно, восприняв плоть, Он даровал Духа Своего Святого, и чрез Него сущностно соединяется Он со всеми верными, и единение это делается нерасторжимым» . Оно имело место сначала в лоне Марии Девы, Божией Матери, от Которой воплотился и родился Богочеловек Иисус Христос, и все верующие причастны ему Духом Святым. Божественная ипостась соединяется с человеческой сущностью. Бог, пишет преподобный Симеон, “восприняв от Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии одушевленную плоть <…> соединил ее со Своим непостижимым и недосягаемым Божеством; или, вернее, с нашей сущностью (oЩs…a ) Он сущностно (oЩsiwdîj ) соединяет всю ипостась Своего Божества; неслиянно смешивая первую с последней, человеческую со Своей собственной, Он устроил ее как святой храм для Самого Себя; без изменений и превращений Творец Адама Сам стал совершенным человеком” . Реальность этого ипостасного единения в Деве Марии преподобный Симеон выразил тем же наречием oЩsiwdîj : “Мария, Матерь Божия, первая слышит от ангела благую весть; Она доверяет Промыслу Божию <…> и дает согласие <…> И тогда Она первая приняла в Себя сушностно Слово Божие, Которое подлинно искупило Ее душу от прежнего осуж­дения на вечную смерть” . «В момент Благовещения Она “сущностно” получает Духа Божия, чтобы подобно тому, как из ребра Адама произошла женщина, а от нее - все смертные люди, так и Богочеловек Христос родился бы от женской плоти, а чрез Него все люди стали бессмертны» . И он делает вывод: “Слово Божие, значит, приняло плоть от Пречистой Богородицы (¡gnÁj QeotÒkou ), и взамен Оно дало не плоть, а сущностным образом Духа Святого” . Как видим, в этих рассуждениях о Воплощении преподобный Симеон одним и тем же словом oЩsiw­dоj обозначает и реальность соединения во Христе Божеского и человеческого, полноту нисхождения Святого Духа на Деву Марию, и равно реальность рождения Слова в нас, хотя и с тем коренным различием, что это не плотское рождение, подобное Воплощению Слова: “В действительности, - говорит Преподобный, - мы принимаем Его не телесно, как приняла Его Дева Матерь Божия, а духовно и сущностно; в наших сердцах мы имеем Того, Кого зачала Чистая Дева” . Здесь словом oЩsiwdîj подчеркивается тождество Христа, рожденного во плоти Девой Марией и духовно зачатого в нас. Подлинность того, что Христос действительно образовался в нас, проявляется, по мысли преподобного Симеона, в осознанности этого и тем отличается от иллюзорных видений. Преподобный приводит поясняющий пример: “Свет лампы отражается в зеркале; присутствие Христа не схоже с подобным изображением, лишенным собственной основы (ўnupostЈtJ ); Христос являет Себя бытийно и сущностно (™nupostЈtwj kaˆ oÙsiwdîj ), в виде безвидном, в облике без обличия, зримом незримо и понимаемом непонятно как” . Непознаваемость и даже недосягаемость Бога парадоксально подчеркиваются преподобным Симеоном одновременно с сопричастностью Ему “сущностным образом”.

Там, где идет речь об Евхаристии, преподобный Симеон тем же наречием сущностно обозначает таинство нашего причащения Телу и Крови Господа. “Ты сподобил меня, - пишет он, - держать и вкушать сущностно Твою Плоть и пить Твою Всесвятую Кровь” . Преподобный Симеон, очевидно, желает здесь раскрыть истинность евхаристического общения, равно как и в ниже приводимом отрывке, где он также настаивает на подлинности и реальности нашего обожения, даруемого нам в Евхаристии: «Я - человек по природе, - говорит он, - но бог по благодати. Видишь, о какой я говорю благодати? О единении с Ним чувственно и умственно, сущностно и духовно. Об умственном единении я уже говорил тебе разнообразно и на разные лады, “чувственным” же я называю единение в таинствах (mus­th­r…wn ), ибо очистившись покаянием и потоками слез, приобщаясь обоженному Телу (Sиmatoj teqewmšnou ) как Богу, я и сам делаюсь богом через неизреченное соединение. Смотри, какое свершается таинство: душа и тело <…> приобщившись Христу и испив Его Крови <…> делаются богом по сопричастности и называются именем Того, Кому стали причастны сущностно (oЩsiwdîj metšscon )»

Мария НАПРИЕНКО
Поэт. Родилась в 1985 году в.Н овосибирске. Выпускница Литературного института им. А. М. Горького. Публиковалась в «Юности», «Литературной гостиной», «Дне литературы», «Крещатике », «Истоках», «Росте», сборнике стихов «И вновь, как по законам волшебства, рождаются стихи...». Автор и исполнитель песен, автор поэтических переводов с итальянского языка. Живет в Санкт-Петербурге.

Божественная сущность

В этом году Иосифу Александровичу Бродскому исполнилось бы 75 лет. Судьба поэта уникальна, как и его творчество. Отчасти потому и хочется обратиться к теме Бога в поэзии Бродского, к отношению поэта к Божественному началу и к религии, к восприятию Бога поэтом и к таланту поэта, выступающего во многих своих стихах проводником веры.
Даже не принимая во внимание ответ Бродского на суде над ним в 1964 году, исходя только из его произведений, можно сделать вывод, что писатель был верующим человеком. Если же учесть и сказанное им на суде, то Бродский не только верил, он знал, что высшие силы существуют, и Бога он считал той самой силой, под руководством и посредством которой он осуществляет свое призвание, то есть пишет.
В своем творчестве, в рассуждениях о Боге Бродский достаточно прост, но и уверен в использовании религиозных терминов. Через большую часть своего творчества поэт проносит философские размышления обо всем, чего только мог коснуться Всевышний.
Поэт не только напрямую говорит о Божественном присутствии уже в ранних своих стихах, но и говорит об этом довольно часто, говорит с любовью и благоговением.

Тот храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взора небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро Марию, пророчицу, старца.

(«Сретенье», март 1972)

Бродский видит Божественную сущность во всех людях, очевидно, намекая на то, что каждый из нас является, как минимум, посредником, проводником в исполнении замыслов Вселенной. Каждый сам вершит свою жизнь и тем самым является подобным Богу. В этой точке зрения для нас теперь нет ничего нового. Но индивидуальность и новаторство языка Бродского делает всем известные постулаты по-новому литературно, поэтически звучащими, а этот язык не жалеет жесткости и прямоты в преподнесении главного выстраданного поэтом знания.

Каждый пред Богом наг,
жалок, наг и убог.
В каждой музыке - Бах.
В каждом из нас - Бог.

(«Стихи под эпиграфом», 1958)

Пока поступки человека не станут соответствовать нормам духовных ценностей, человек не станет полноценным и самодостаточным , он не будет находиться на должном уровне развития, а соответственно, и не сможет постоянно пребывать в состоянии радости, но будет нести в себе чувство стыда и собственной ничтожности. И потому вера не просто нужна - она необходима каждому посланному в материальный мир. И именно вера - главный критерий порядочности.

…и сами мы вряд ли боги в миниатюре.
Оттого мы и счастливы, что мы ничтожны. Дали,
выси и проч. брезгают гладью кожи.
Тело обратно пространству, как ни крути педали.
И несчастны мы, видимо, оттого же.

(«Римские элегии», 1981)

Идеи о том, что Богом наполнено все сущее, поэт пронесет через всю свою творческую жизнь. Рисуя и рифмуя признаки времени, сливаясь с этим временем, приходя в поэтическое исступление от собственного вдохновения, Бродский принимает все предлагаемые жизненные обстоятельства. Он способен раствориться в них, чтобы слиться с Богом, чтобы стать еще преданнее ему и тем самым заслужить богоподобность .

И по комнате точно шаман кружа,
я наматываю, как клубок,
на себя пустоту ее, чтоб душа
знала что-то, что знает Бог.

(«Как давно я топчу, видно по каблуку…», 1980–1987)

Бог находится не только внутри каждого человека, но и внутри всего, что человека окружает: Бог внутри каждой вещи, внутри каждого события, каждого природного явления, внутри каждого звука - он пронизывает и питает все.

В деревне Бог живет не по углам,
как думают насмешники, а всюду.

Деревня здесь - то место, где по определению больше открытого и чистого пространства, населенного людьми, которые единственные обладают сознанием и разумом, посредством которых имеют возможность оценивать и благодарить данность.
Само деревенское пространство и его жители намного меньше горожан испорчены современной цивилизацией, информационностью, прочими атрибутами набирающего обороты мирового прогресса. И потому все в деревне гораздо ближе к Богу. Божья святость касается всего, чем окружен и с чем сталкивается человек. Бог честен и справедлив. И все для него равны и одинаково любимы.

Он освящает кровлю и посуду
и честно двери делит пополам.

Ничего нового Бродский не приписывает Богу, но своими стихами подчеркивает значимость и силу веры, он усиливает эту веру и, пусть даже не специально, распространяет ее.
Бродский ставит атеизм перед фактом существования Бога, какое бы имя Богу ни приписывалось религиями. Будь то даже всего лишь законы физики, энергия и ее обратимость.
Для Бродского живущий в реальном, осязаемом мире, пользующийся материальными ценностями, способный созерцать и, более того, наслаждаться, в первую очередь, естественными природными явлениями, исконной красотой бытия человек, какого бы вероисповедания или религиозного течения он ни был, не может отрицать некоего общего начала, исходной силы всего этого.

Возможность же все это наблюдать,
к осеннему прислушиваясь свисту,
единственная, в общем, благодать,
доступная в деревне атеисту.

(«В деревне Бог живет не по углам…», 1964)

Говоря о Боге вообще, Бродский все-таки опирается именно на христианское мировоззрение.

В холодную пору, в местности,
привычной скорее к жаре,
чем к холоду, к плоской поверхности,
более чем к горе,
младенец родился в пещере, чтобы мир спасти;
мело, как только в пустыне может зимой мести.

Но и религиозная конкретизация не меняет сути отношения, понимания и преподнесения веры Бродским. Бог для него - это все, что есть вокруг, это весь бесконечный мир со всеми его составляющими и причинно-следственными связями. Бог не только во всем, о чем возможно подумать. Бог и есть это все.
В разные годы Бродским написано несколько Рождественских стихов. Как говорил сам поэт, он любил побаловать себя написанием под Рождество стихов, приуроченных к великому празднику.

Дым шел свечой. Огонь вился крючком.
И тени становились то короче,
то вдруг длинней. Никто не знал кругом,
что жизни счет начнется с этой ночи.

(«Рождество», январь 1964)

В некоторых строках с данной тематикой открыто присутствует немалая ирония, острый и особый авторский юмор, что может показаться верующему человеку неуместным, но, с другой стороны, если данные поэтические характеристики и несут в себе яркую насмешку, то как раз над теми, кто не понимает, недопонимает или не искренен по отношению к вере, к своим религиозным взглядам, к христианским символам, к понятию греха и к подлинному знанию о греховности.

Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица, как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет - никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.

Тема Бога и человека и их сопоставления служит лейтмотивом многих произведений Бродского, не только конкретно затрагивающих Всевышнего или религию. Сам язык стихов поэта изначально устремлен куда-то в вечность, и этот язык априори содержит глубину и значимость всего происходящего.
Часто Бродский абсолютно осознанно соглашается на страдания, как будто ему нравится усиливать свои переживания и боль написанием стихов, где он искренне радуется настоящему моменту, потому, может быть, что знает, что бывает еще хуже, еще тяжелее, или, как это ни банально звучит, уверен, что все перемены только к лучшему.

Но пока мне рот не забили глиной,
из него будет раздаваться лишь благодарность.

Смирение, которое иначе как христианским назвать нельзя, звучит в поэзии Бродского неоднократно. Принять событийный ряд жизни, во всем видеть духовный опыт, позволить Господу повелевать и - благодарить Его…

Наклонись, я шепну Тебе на ухо что-то: я
благодарен за все…

(«Римские элегии», 1981)

К поэзии Бродский относился как к Божьему промыслу. Именно через человека, наделенного речевыми способностями, Бог несет истину в мир, в эту «глухонемую Вселенную».

Страницу и огонь, зерно и жернова,
секиры острие и усеченный волос -
Бог сохраняет все; особенно - слова
прощенья и любви, как собственный свой голос.

И именно в устах поэта эта истина обретает свою совершенную по красоте, художественности и одухотворенности форму. Стихи обладают бьющимся сердцем, пульсирующими нервами, светлой и незапятнанной душой - они посредством языка, посредством поэтической речи позволяют Вселенной и человеку вступить в диалог, узнать, понять и обрести друг друга.

Затем что жизнь - одна, они из смертных уст
звучат отчетливей, чем из надмирной ваты.

(«На столетие Анны Ахматовой», июль 1989)

Откровением и настоящей исповедью в духе Бродского является его стихотворение «Разговор с небожителем» (1970). Это и есть главное и аргументированное доказательство безоговорочной веры поэта, через поэзию обретающего смысл в душевных муках. Это вера поэта, терзающегося своим мастерством, саморазвитие которого он не способен остановить или заглушить, но которое в итоге создало поэтический мир нового интеллектуального уровня. Это поэт, который невольно и вольно действует заодно с Господом, какие бы вопросы и какие бы раны при этом ни оставались открытыми.
Поэт кается в своих грехах на земле и, обессиленный своим неумолимым даром, кроме которого ничего в себе не знал, обращается к Всевышнему с просьбой забрать назад этот дар.

…т ебе твой дар
я возвращаю - не зарыл, не пропил;
и, если бы душа имела профиль,
ты б увидал,
что и она
всего лишь слепок с горестного дара,
что более ничем не обладала,
что вместе с ним к тебе обращена.

(«Разговор с небожителем», март-апрель 1970)

В этом стихотворении вера постоянно испытывает сама себя. Здесь она не находит диалога с Богом, не слышит его ответов, бросается из крайности в крайность, но под сомнение существование Бога и его могущество все равно не ставит.
Ни ссылка, ни травля, ни печаль, ни горечь, ни одиночество, ни ощущение брошенности Богом не зародили в Бродском сомнения в том, что Бог есть. И вера в него оказывается для Бродского выше конфессиональных ритуалов и выше довлеющей над сознанием реальности.
Поэт не заискивает перед Богом, он беспощаден в формулировках мыслей, но, так часто поднимая в своей поэзии тему неизбежности смерти, он сохраняет знание о том, что все контролируется свыше, и после ухода из земного воплощения всех ждет «царство Божье».

А тень моя, перекрывая свет,
там, за спиной, уходит в царство Божье.

(«Моя свеча, бросая тусклый свет…», 1965)

Каясь в своей греховности, уличая себя в унынии, коря себя за него, Бродский видит мерилом всего исключительно Господа. Он видит его в дне, в ночи, в огне, в снеге, в боли, во снах, в весне… Н о только не может до него достучаться, не может с ним заговорить - он не имеет на это права по причине своего несовершенства, которое неисцелимо. Он любит своего Бога, хоть и измучен своей беспомощностью.

…И уже
ни к высокому слогу,
ни к пространству, ни к Богу
не пробиться душе.

(«Март», 1965)

Поэт касается и вопроса об одиночестве Бога. Господь представляется Бродскому странником во Вселенной, в вечности, в безвременности. И этот странник ищет земной приют в человеческом обличье. Этот странник нуждается в любви и понимании ближнего своего, как нуждается в этом каждый человек. И как должно быть больно этому страннику от осознания и чувства всеобщего одиночества, вызванного, возможно, всего лишь нежеланием находить друг друга.

Представь, что Господь в Человеческом Сыне
впервые Себя узнает на огромном
впотьмах расстоянье: бездомный в бездомном.

(«Представь, чиркнув спичкой, тот вечер в пещере…», 1989)

За то Бродский и извиняется. В том он и чувствует себя виноватым. Его одиночество и тоска оказались непреодолимы ни реальностью, ни обществом, ни стихами. Но в этом он упрекает только самого себя. Он просто не нашел пути обретения полного счастья в подарке жить… И , похороненный после смерти по воле обстоятельств на протестантской части венецианского кладбища, еще совсем молодым Бродский беседует с Богом, как принято именно в евангельском вероисповедании, прося прощения, без посредников и - один на один…

…в ушную раковину Бога,
закрытую для шума дня,
шепни всего четыре слога:
- Прости меня.

(«Литовский дивертисмент», Томасу Венцлова, 1971)

В богословском Предании Православной Церкви особое место занимает учение о сущности и энергиях Божиих, изложенное святителем Григорием Паламой в полемике против Акиндина и Варлаама и утвержденное Константинопольскими Соборами середины XIV века.Это учение ставило целью дать богословское обоснование христианского понимания Бога как одновременно непостижимого и постижимого, трансцендентного и имманентного, неименуемого и именуемого, неизреченного и изрекаемого, неприобщимого и приобщимого. Данный парадокс мы проследили выше на примере учения Дионисия Ареопагита о Боге как неименуемом и вместе с тем обладающим всяким именем. Другим примером того же парадокса может служить христианское учение о боговидении: Бог по естеству невидим и вместе с тем открывает Себя достойным; человек не может увидеть Бога и остаться в живых (Исх 33, 20), и вместе с тем отдельные избранники Божии созерцают Бога лицем К лицу (Быт 32, 30; Исх 33, 20; Втор 34, 10), видят Бога как Он есть (1 Ин 3, 2). Еще одним примером может служить учение о богопознании: Бог непостижим и в то же время в Нем есть нечто постижимое.

Одним из путей объяснения данного парадокса в восточно-христианской традиции служило понятие о «действиях», или энергиях Божиих, отличных от сущности Божией. Если сущность Божия незрима, энергии могут быть видимы; если сущность неименуема, энергии могут быть именуемы; если сущность Божия непостижима, то энергии могут быть постигаемы разумом. По словам святителя Василия Великого, «мы знаем Бога нашего по Его энергиям, но не претендуем на то, что можем приблизиться к Его сущности; ибо энергии Его нисходят к нам, сущность же Его остается недоступной». В учении о Божественных именах, как мы помним, понятие энергий-действий имело ключевое значение: согласно Григорию Нисскому, Бог «получает наименование от действий, которые... касаются нашей жизни». Та же идея высказывалась Дионисием Ареопагитом, который называл действия Божии ad extra (вовне) «исхождениями», «выступлениями» (προοδοι): имена Божии описывают не Божественную сущность, но «исхождения» Бога вовне.

Заслуга святителя Григория Паламы заключается в том, что он сумел богословски обосновать отличие сущности Божией от энергий Божиих, выявить соотношение между сущностью и энергией, показать, что между ними общего и в чем различие, описать природу Божественных энергий. Прежде всего он показал, что Божественные энергии есть связующее звено между Богом и тварным миром:

...Если есть приобщающиеся Богу, а сверхсущая сущность Бога совершенно! неприобщима, то значит, есть нечто между неприобщимой сущностью и приобщающимися, через что они приобщаются Богу. Уберешь то, что межу; неприобщаемым и приобщающимся, — о, какой ущерб! — ты отсек нас от Бога, отбросив связующее звено и положив великую и непроходимую пропасть между тем Основанием и возникновением и устроением возникшего... Есть, таким образом, нечто между возникшим и неприобщаемой той Сверхсущественностью, и не одно только, а многое... Но оно... не само по себе существует: это силы Сверхсущности, единственным и единящим образом предвосхитившей все неисчислимое множество приобщающегося, в котором она размноживается при исхождении и, всеми приобщаемая, неисходно держится своей неприобщимости и единства... Неприобщим, стало быть, и приобщим Сам Бог, неприобщим как Сверхсущий, приобщим как имеющий сущетворную силу и всепреобразующую и всесовершающую энергию.

В то же время Палама постоянно подчеркивает, что наличие в Боге энергий никак не обусловлено существованием тварного мира — они совечны сущности Божией:

Предзнание, воля, Промысл, самосозерцание и все подобные деяния Бога безначальны и предвечны; но если созерцание, Промысл и предзнание, то и предопределение и воля суть безначальные деяния Бога, а значит, и добродетель, потому что во всем из перечисленного есть добродетель и существование, потому что существование предшествует не только сущности, но и всему существующему, будучи первичным. Потом, разве воля и предопределение не добродетель? Прекрасно многознающий в божественном, Максим говорит, что «и существование, и жизнь, и святость, и добродетель суть деяния Божии, не сделанные во времени»; а чтобы никто не подумал, что они существуют в веке, хотя и не во времени, продолжает: «Никогда не было, чтобы не было добродетели, благости, святости и бессмертия»... Они допускают приобщение себе, а уже им как безначальным деяниям причастны причащающиеся существа и совершаемые во времени деяния.

Божественные энергии, кроме того, не являются эманациями Божества в плотиновском смысле: они — не какие-то частичные проявления Божества, но Сам Бог в Его действии и откровении миру. Каждая энергия Божия, будучи неотделима от сущности Божией, содержит в себе всего Бога:

Ни нетварная благость, ни вечная слава, ни жизнь и тому подобное не являются сверхсущностной сущностью Бога, ибо Бог как Причина превосходит их. Жизнью же мы Его именуем, Благом и тому подобным лишь по обнаруживающим энергиям и силам Его сверхсущности... Но так как Бог присутствует всецело в каждой из боголепных энергий, по каждой из них мы именуем Его.

...То, что является или умопостигается, или становится причастным, не есть часть Бога... но каким-то образом Он весь и проявляется и не (проявляется), и уразумевается и не уразумевается, и бывает приобщим и остается неприобщим.

Согласно Паламе, «каждая (Божественная) сила или каждая энергия есть Сам Бог». В этом смысле энергия Божия, будучи связующим звеном между Богом и тварным миром, не является «посредником» между тварным и нетварным, между человеческим и Божественным: это не какая-то промежуточная природа, отличная от Божественного и человеческого. Все энергии Божии не-тварны и Божественны, все они являются Самим Богом, Самим Божеством в Его проявлении вовне: «Как бы их ни называли — благодатью, божественной жизнью, светом, озарением, — энергии, или Божественные действия, принадлежат самому существованию Божиему; они представляют Его существование для нас. Значит, не только оправданно, но и необходимо употреблять по отношению к ним собственные определения Божества: они суть Бог (Θεος) и Божество (Θεοτης)».

Последние два термина употребляются Паламой в качестве синонимов: оба обозначают Божественную энергию. Как отмечает протопресвитер Иоанн Мейендорф, существует консенсус восточных отцов, утверждающих, что термин «Бог» этимологически обозначает Божественную энергию, а не сущность. То же относится и к термину «Божество», употребление которого применительно к энергии Божией санкционировано Константинопольским Собором 1341 года, в 5-й анафеме против Варлаама провозгласившим:

...Мудрствующим и говорящим, что имя Божества относится только к Божественной сущности, и не исповедующим, согласно с богодухновенным богословием святых и благочестивым мудрствованием Церкви, что оно прилагается и к Божественной энергии, и таким образом всеми способами, настаивающим на едином Божестве Отца, Сына и Святого Духа, хотя бы кто из божественных тайноводцев назвал Божеством либо сущность Их, либо энергию, и этому нас учащим, анафема трижды.

Всякое имя, слово, всякий термин, включая термины «Бог» и «Божество», могут быть применимы по отношению к сущности Божией лишь условно: уже Дионисий Ареопагит называл Бога «сверхбожественным», а Иоанн Дамаскин говорил о «сверхбожественном Божестве», тем самым подчеркивая относительность понятий «Бог», «Божество», «Божественный» применительно к Тому, Кто превосходит всякое понятие, слово и имя. Вслед за Арео-пагитом Григорий Палама называет Бога «сверхбожественным», указывая на то, что, поскольку сущность Божия выше всякого имени, все имена Божии обозначают те или иные действия Божии, а не сущность Божию. Для нас в Боге не доступно ничего, кроме энергии; говоря о «Боге» и «Божестве», мы можем иметь в виду только энергию Божию, так как сущность Божия за пределами нашего понимания и восприятия.

Изложенное выше учение Григория Паламы, утвержденное Константинопольскими Соборами середины XIV века, подводит итог многовековому развитию восточнохристианского учения о Боге, окончательно формулируя мысль о неименуемости сущности Божией и именуемости энергий Божиих. Все имена Божии, включая имена «Бог» и «Божество», являются именами энергий, а не сущности Божией. Они могут применяться и в отношении сущности, однако лишь в условном смысле, так как сущность Божия неименуема, сверх-именуема, выше всякого именования и постижения.

Кроме того, паламитское учение о сущности и энергиях Божиих на новом уровне поднимает вопрос об относительности человеческого языка применительно к Богу. Всякое слово, имя, всякий термин, будучи частью человеческого языка, приспособлены для описания тварных реальностей, но не могут вместить в себя реальности нетварного Божественного бытия. Хотя имена Божии являются именами энергий Божиих, но и применительно к энергиям они имеют лишь условное значение: обладая всеми свойствами сущности Божией, энергии Божии обладают и неи-менуемостью. Мы именуем Бога только по Его энергиям и никак не по Его сущности, но даже по отношению к энергиям Божиим, таким как Божественный свет, человеческие имена условны и неадекватны.

Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин 1, 9), то есть Отец. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир, то есть Сын. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир, то есть другой Утешитель (См.: Ин 14, 16; 14, 26). «Был», «был» и «был», но был един; «свет», «свет» и «свет», но единый свет, и един Бог. Это же представил прежде Давид, говоря: Во свете Твоем узрим свет (Пс 35, 10). Ныне же мы и узрели, и проповедуем, от Света-Отца приняв Свет-Сына во Свете-Духе, краткое и простое богословие Троицы.

Наиболее полно учение Григория о Боге как о свете раскрыто в проповеди, посвященной празднику Крещения Господня, называемому в литургическом календаре Восточной Церкви «днем светов». Григорий говорит здесь о свете Святой Троицы, который, с одной стороны, находится за пределами всего чувственного и умопостигаемого, с другой же — возглавляет всю иерархию светов от духовного до материального. Свет Святой Троицы абсолютно трансцендентен тварному бытию, вместе с тем он пронизывает собою весь тварный мир, так что все существующее есть различные уровни причастности этому свету:

Бог есть свет высочайший, недоступный, несказанный, ни умом не постигаемый, ни словом не изрекаемый, просвещающий всякую разумную природу. Он — то же в духовном мире, что солнце — в чувственном. По мере нашего очищения Он представляется нами, по мере представления возбуждает к Себе любовь, по мере любви нашей вновь умопредставляется; Он созерцаем только Сам Собою и постижим лишь для Самого Себя, изливаясь лишь в малой степени на то, что вне Его. Я говорю о свете, созерцаемом в Отце, Сыне и Святом Духе, богатство Которых есть одноприродность и единое излияние светлости. Второй же свет — Ангел, некая струя или причастие первого света, имеющая просвещение благодаря своему стремлению к первому свету и служению Ему: не знаю, получает ли он просвещение в соответствии с чином, в котором находится, или по мере просвещения получает свой чин. Третий свет есть человек, что известно и внешним. Ведь и они, в силу присущего нам логоса, называют человека φως, и из нас самих наиболее богоподобные и приближающиеся к Богу. Знаю и другой свет, которым изгнана и пресечена первоначальная тьма: этот свет — первооснова видимого творения, а именно — циклическое вращение звезд и небесная стража, освещающая весь мир.

Человек — Божественная Сущность и проявления Новой Энергии

Это прекрасно, что люди задумываются и пытаются познать суть Бога. Во всех комментариях на эту тему предыдущего моего блога есть правда. Все вы старые души, которые прошли не одно воплощение на этой планете и поэтому имеете очень четкое представление и о Земле и о том что скрывается за «кулисой». Во всех вас очень развита интуиция и энергия опыта из прошлых воплощений, зафиксированная на кристаллах на Земле и которая имеется в ваших ДНК. Ваши знания или у кого то догадки это доказательство тому, что вы тут не первый раз, что те знания и ваш дар целительства или ясновидения пришли не откуда то, а значит вы с кем то или с чем то связанны. Человеку до сих пор не дано было много знать, только черпая из своего человеческого опыта, сложившихся устоев, навязанных зачастую религией и политикой, у людей складывалось определенное мировоззрение. И такой расклад был уместен до сегодняшних дней! Люди и дальше получают только для них уместную информацию. Все что могло помешать бы их развитию от них скрывается и не раскрываются тайны (и сейчас!). Но все таки уже очень много информации проникло на планету, так как вся Вселенная хочет, а самое главное люди готовы, чтобы МЫ все и планета перешли на другой энергетический уровень. Все пророчества были точны и исполнялись до последнего года. Всё что предсказывалось самыми известными пророками мира имело место быть на планете Земля. И только одно не свершилось! Не было конеца света! Это связанно с Новой Энергией! Новая Энергия уже и до этого проявляла себя, так как магнитную решетку Земли подготавливали уже больше чем 20 лет, но в свое полное рабочее состояние она перешла именно пару лет назад. И мы этого сами хотели! Мы хотим развиваться дальше и идти к просветлению. И просветление не означает, все понять и обо всем знать. Нет, просветление это осознанный образ жизни. Где человек гармоничен и с самим собой и со Вселенной. Где он понимает и чувствует свою интуицию, свое сердце. А оно никогда не обманывает. Так что же происходит сейчас в период Новой Энергии? Сотни, тысячи людей просыпаются. Если раньше надо было быть сбалансированным человеком, с развитыми чакрами, для того чтобы 7я чакра открылась. Теперь у многих 7я чакра открывается без их участия и усилия. Что происходит с человеком, если все остальные чакры не сбалансированны, а 7я открылась? У человека начинается поиск. Он в смятении и хочет познать мир, многие становятся ненасытными знаниями. На данный момент просыпаются старые души, которые и в прошлых воплощениях были подвержены изгнаниям и казням за свое «не шаблонновое» мировоззрение. Зачастую эти души не принимают новое течение и не потому что они не хотят, а просто им подсказывает «старый» опыт, страх наказания за радикальное мнение парализует их. Вновь попасть под удар общества не дает многим задуматься над происходящим на планете. Что тогда происходит? Человек в поиске, он интуитивно чувствует и тянется к знаниям, но не может ими овладеть, так как и третий глаз и другие чакры не достаточно развиты и сознание человеческое не дает отключить человеческий мозг и довериться Богу и проявлению его во всех сферах и энергиях на планете. Доказано, что никогда не было столько самоубийств, как за последние 20-10 лет, а депрессия, это болезнь 21 ого века! Это факт! И это объяснимо!

Так кто такой человек, как он приходит сюда на планету и зачем? Эта информация уже доступна людям. Все очень просто. Жизнь это игра по определенным правилам, знание или незнание которых не освобождает от ответственности. Одно из самых важных правил было до недавних пор незнание о нашем происхождении. И если многие сейчас задумываются и говорят, так если это одно из важнейших правил, зачем его нарушать и оглашать наше происхождение?! Нам было дано разрешение! Нам людям! И оглашаю его не только я, я не одна! Таких как я уже много на планете! Многие еще маленькие, так что не зря говорят «устами ребенка глаголет истина!» И это так! Спрашивайте ваших детей, очень многие все помнят, а многие пришли с похожей целью: НЕ ПЕРЕУБЕДИТЬ, НЕ ДОКАЗАТЬ, А ПОДСКАЗАТЬ посмотреть на эту же ситуацию с другого ракурса, подойти к ней с другого угла, расширить сознание и довериться Божественности Вселенной! Действительно это так, есть определенные вещи, на которые человек не всегда имеет влияние. Но даже их можно и нужно контролировать, если ты в гармонии со Вселенной. Мы часть божественного плана, мы часть Бога. В процессе рождения формируется человек, который состоит из божественного начала (это и есть то божественное ДНК, которое при высокой вибрации можно активировать) и дуальности. Божественность в нас заложена нашим ВЯ, в нас с рождения находится часть нашего Высшего Божественного Я! С этой частью связанны все наши позитивные эмоции, доброта, любовь, милосердие, уважение, глубокая вера, доверие и др. При рождении нам, Высшим Сущностям, происходящим от Божественных Высших Сущностей, дается вторая сторона медали – это наша дуальность, человечность. Наши все негативные качества, наша темная сторона, которая подталкивает нас к гневу, обману, недовольству, раздражению и др. не очень приятным чувствам. С этим раскладом, плюс с определенными кармическими зависимостями мы начинаем жить на земле. При всем при этом в процессе рождения происходит аннулирование наших знаний о нашей превосходности, нашей Божественности! Правило игры заключается в том, что Божественная Сущность рождается в ограниченном теле, с казалось бы ограниченными способностями, наше тело не вечно, как истинные мы, наш разум ограничен в восприятии, не как наш истинный, мы казалось бы не владеем телепатией, не как наше истинное Я!!! О нашей божественности наше человеческое сознание не должно ничего знать. Но наше подсознание диктует и уже диктовало нам всегда обратное. Интуитивно мы чувствуем наш потенциал, но видим и ощущаем только ограниченность и увядание! Поэтому почти все люди не безусловно любят себя, терзают и ненавидят себя за свои комплексы и недостатки. Из-за такого расклада, человек с раннего детства недоволен своей ситуацией. С раннего детства человеческие чувства могут взять вверх и потом только усиленная работа над собой может вернуть ту чистоту и любовь, которые исходили при рождении и исходят от нашего ВЯ, связь с которым мы держим всегда. Как раз это и есть игра, цель игры заключается в принятии своей человечности, в сбалансировке человечности и божественности, в умении контролировать свои человеческие качества. В изначальном неведении и последующем познании, человек проходит много уроков, посылая энергию на разных уровнях. Присуще человеку больше человечность и связанные с этим чувства, человек вибрирует на низких уровнях. Умеет человек контролировать свои человеческие чувства, несет свет, позитив и любовь своему внутреннему и окружающему миру, превосходствует Божественность и вибрации уже иные, выше и чище! Такой человек ближе к своей истине, ближе к своему происхождению, к своей Божественности! Переработанная энергия человеком нужна Вселенной и ее обитателем, так как служит двигателем в развитии!

Поэтому нет ни правильного ни не правильного мнения, есть закономерность и последствия!

Да будут свет и любовь в Вашей жизни!

Natalia Licht

Источник: ЭСПАВО

Сайт “ ”
Сайт “