Подлинная история "похотливой" аргонианской девы. Подлинная история "похотливой" аргонианской девы Skyrim похотливая аргонианская дева
Фантазия на тему некоего
литературного произведения
из некоей компьютерной игры.
О чем хотите меня расспросить? Опять об этом. Враки всё это, вот что я вам скажу. Ну, или выдумки: невелика разница. А у того писаки — всё вперемешку. С чего это вдруг? А с того что я за своим хвостом не уследила. Как? Да всё просто. У всякого аргонианина хвост поднимается сам собой при сильном наклоне. Для равновесия. Поэтому когда я протираю столы стараюсь крепко опереться хотя бы на одну руку, тогда всё в порядке. А тут обе руки для работы понадобились. Ну и вот — узрел писака мой зад под подолом.
Впечатлило же его зрелище! Два следующих дня сидел в углу и пером скрипел не переставая.
Насочинял про меня небылиц. Вертихвостку сделал. Что? Не, я не сержусь — мне смешно. Да и кто догадается, что это про меня? Ни имени моего писака нигде не упомянул, ни городка нашего названия, ни даже того, как называется наш трактир. Дураки поверят. Умные или те, кто жизнь не по наслышке знает, вместе со мной посмеются.
На самом то деле мне хвостом вертеть некогда. Вся целиком верчусь по хозяйству день деньской. Прямо с утра растапливаю печь на кухне, затем очаг в зале. Растопила, нужно дров натаскать. На кухню, чтобы и на приготовление обеда хватило, в зал — чтобы на весь день. Потом за водой для кухни не меньше десятка раз надо сбегать.
Тут и постояльцы начинают просыпаться, спускаются в зал к завтраку. Беготня продолжается, только уже из зала на кухню и назад. Наедятся постояльцы, напьются и расходятся кто куда. Кто переночевал и дальше поехал, у кого дела в городке. А у кого нет, либо назад в комнаты, либо просто по окрестностям бродить отправляются. Тут у меня чуток роздыха бывает...
Я не жалуюсь. Просто каждый в трактире делает свою работу. Эта — моя. Нет не тяжело, давно привыкла.
Что!? Прикусите-ка язык, господин! Я дочь хозяйки этого трактира, а не рабыня. Это моя семья. Да, приёмная. Взглянув на меня могли бы и сами догадаться.
Моя настоящая семья? Да нет никаких секретов. Просто я и сама немного знаю. Да и все кругом — не больше. Маленькая ещё была. Правда уже не настолько маленькая, чтобы совсем ничего не помнить.
Зачем мои родители вдруг снялись с обжитого места, покинули Сиродил и отправились в Скайрим так до сих пор и не знаю. Помню только, что отправились мы не по дороге, а через заснеженный перевал.
А ещё холод помню...
Холод. Холод такой что и костер не помогал. Мама укутала меня во все тряпки, какие смогла найти, подложила под них камни нагретые на костре...
Очнулась уже под шубой на груди моей нынешней мамы. Они с работниками за дровами тогда отправились. Возвращаются — а у дороги костер погасший, два заледеневших трупа и кучка тряпья с моей мордашкой. Вовремя успели. Ещё бы немного, и не отогрели бы меня вовек.
Моих родителей погрузили на повозки вместе с дровами, привезли в городок, дали телам оттаять и похоронили. Вон, на краю кладбища их могила, одна на двоих.
Я тех похорон не видела, всё только со слов мамы знаю. Почему? Думаете смерть так просто отпустит того, кто уже на её пороге стоит? Вот и меня не отпускала ещё шестнадцать дней. Все эти дни знахарка меня выхаживала: держала в тёплых пареных отрубях, травами отпаивала, сидела рядом, спала урывками. Ох, и намаялась же она со мной. Но от порога смерти увела.
Всё что от родителей осталось, теперь в моей комнате лежит. В мешке. Папины плащ и кортик. Мамины медальон и платье…
Мама говорит, что я уже в него вросла. Выдастся минутка, примерю.
А ещё в руке мамы нашли письмо. Недописанное. Из него я и знаю как родителей звали. И как меня по настоящему зовут.
Как? А вам зачем? Всё равно ни один человек правильно не произнесёт. Перековеркает и язык сломает. Как тогда? А Ящерку спросите. В этих краях любой скажет, где меня найти.
Так вот всё и вышло. Родителей похоронили, я поправилась и стала частью семьи хозяйки трактира. Привязалась она ко мне, пока под шубой несла. А потом, на могиле родителей, пообещала маме, что не бросит меня. У неё и своих двое было, близняшки мальчик и девочка. А я вот третьей стала.
Вот так вот грустно началась моя история. Зато на продолжение грех жаловаться.
Нравится мне Скайрим. Особенно летом. Дни долгие, солнце не печёт а греет ласково. Воздух настоян на травах, хвое и свежести. А вода вообще прелесть: чистая как горный хрусталь. Так и тянет искупаться...
А недостаток у Скайрима только один. Один, но большущий. Холод.
Даже летом.
Пока солнце греет, всё в порядке. А как скроется, тут и начинается мой маленький но неизбывный кошмар. Остывать начинаю. До какого-то времени всё в порядке, а дальше замедляются движения и по мере остывания всё больше. В конце концов я становлюсь неподвижной как бревно.
Какая лягушка? Скажете тоже. Лягушка… Да я просто завидую лягушкам в такие моменты. Те от холода в ледышки превратятся, а весной оттают и снова попрыгали. А я, если лягу так в безлюдном месте, то и до морозов не доживу. А о купании лучше совсем забыть. Пробовала уже. В здешнюю чистую воду я только окунуться могу. Окунуться и назад без промедления. Потому что через минуту уже не смогу вылезти на берег. А ещё через две стану несомым течением бревном. И мне только останется молить богов, чтобы я потеряла сознание прежде, чем река швырнёт меня вниз с водопада.
Вот потому о купании я теперь только мечтаю. Потому и не ухожу из городка далеко. Потому и стараюсь работать в доме поближе к очагу или печи.
Кстати, помыться не желаете? У нас вечером баня будет. Я и там работаю. Правда в бане у меня другая забота, как бы не перегреться. Но там проще: чан с холодной водой всегда рядом. Опустишь в него руки по плечи, и полегчает. Или вольёшь в себя пол-ковшика из того же чана.
Копьё? Было дело. На глазах у того сочинителя.
Переврал всё, и умолчал почти обо всём.
Например о том, что копьё воняло так, что даже у меня желудок чуть наизнанку не вывернулся.
Да, один из постояльцев вернулся после четырёхдневной отлучки. Воин. Сражался с кем-то. Или с чем-то.
Уезжал бодрый, весёлый, блестящий, на резвом боевом коне. Вернулся пешком, избитый, угрюмый, зверски уставший и пришибленный. И копьё своё приволок. Да-да, именно приволок. Держал рукой возле рожна, а древко по земле волочилось.
Даже думать боюсь, в чём он своё оружие изгваздал. И это «что-то» отвратительно воняло будучи свежим. А затем ещё и протухло по пути назад.
Мама сразу мои дела перепоручила другой работнице, а мне велела страдальца обихаживать. Потому, что не только копьё в этой гадости было измарано. Сначала я самого героя отмывала в бане. Потом доспехи его побитые. И только потом копьё это злополучное. Почему мне мама такую мерзостную работу поручила? Да заподозрила, что гадость эта вонючая ядовита, или болезнь какую заразную в себе таит. А мы, аргониане, к заразам всяким не восприимчивы, да и отравить нас ох как непросто. И со знахаркой мама подозрениями поделилась. Так что обихаживала я постояльца под её неусыпным надзором. Мало ли что. И ещё научила она как за ним ночью приглядывать, какие признаки болезни подмечать. Даже лёжа под боком.
Да, господин, ту ночь я провела у постояльца под боком, под одним одеялом. Как он? Да всё в порядке с ним было. Поутру ощупала его осторожно... Да, именно там. А вы откуда знаете? Да, именно так знахарка мне и говорила. Вы, я гляжу, многое повидали.
Герой не трепался, а меня никто не спрашивал.
Да, окреп его батон, когда я наличие вздутия в паху по наказу знахарки проверять стала. Ну и не получилось у него.
О-о-о, господин, а вы гляжу и об этом знаете. О том, что у аргониан между ног устроено так, что ни человеческий батон не запихнуть, ни данмерский, ни каджитский, ни тем более орочий.
Вот и ладно: объяснять нет нужды.
Кроче, обошлось всё. Не заболел герой, и болезни не принёс. Я за ним ещё четыре дня ходила, под присмотром знахарки.
Да, и спала с ним.
Ему моё тело под боком явно на пользу пошло. Отлегло у него с души, на жизнь веселее стал глядеть. Ну и меня тискал и лапал вовсю. И там тоже. Уже нежно. И при этом явно воображал себе что-то этакое. Нет, не спрашивала, просто ощущала его батон ягодицами. А следующей ночью и я начала что-то этакое воображать.
Откуда писака про батоны узнал?
Мы в тот день хлеб пекли, а мне опять обе руки для работы понадобились. Вот он ещё раз мой зад и узрел.
Впечатлительный.
Снова вштырило так, что он ещё два дня сидел, пером скрипел.
Хотя, в какой то мере он прав. Выглядело это как проявление похоти.
Хотя на самом деле...
А всё этот проклятый холод Скайрима. Ночи тут даже летом холодные. К утру, даже под теплым одеялом, остыну так, что кому-нибудь из работников трактира придется целый час отогревать меня до работоспособного состояния. Вот и приходится «соблазнять». Чаще местных. Многие парни не прочь поискать Ящерку.
Спина у меня, правда, на любителя. Жёсткая.
Но случаются и постояльцы. И тот герой со знаменитым теперь на весь мир копьём был далеко не первым.
Но так не всегда было.
Когда маленькие были, втроём легко помещались в одной кровати. Подросли — брату отдельную комнату дали, а я с сестрой так и спала какое-то время.
Потом в комнату брата перебралась. А брат не против был отдать свою комнату мне. Она ему теперь ни к чему — он теперь в дружине ярла служит.
Как это случилось? Да проезжал как то через городок десятник ярла. Увидел как мой брат с мальчишками на палках в героев играет, и тогда же к матери подошёл, на счёт него поговорить. У старого вояки глаз наметанный — сразу углядел, что у мальчишки все шансы стать мечником каких мало. Так маме и сказал. Мама подумала и согласилась. Поговорила с братом, тот тоже не стал отказываться от предложения. Правда маловат он тогда ещё был для службы, но десятник сказал, что можно и подождать.
Задержался он тогда в городке на пару дней, поучил брата и прочих мальчишек бою на мечах.
Меня тоже кое чему-научил. Показал как папиным кортиком орудовать в схватке.
Потом ещё года четыре приезжал время от времени, навещал брата.
И вот однажды брат с ним уехал.
А я к сестре спать бегала. До недавнего времени.
А теперь что? Теперь в её кровати младший сын кузнеца ночует.
Мама не против.
Семья ухажера — тоже.
Что дальше будет? Да ничего страшного. Дождутся признаков беременности. Мама потаскушке при людно пропишет оплеуху. Отец кобеля, что девушку опозорил, так же при людно отвесит тому «леща». Затем их грубо толкнут в тёплые объятия друг друга и тычками и пинками погонят в храм, где жрец избавит их от позора исполнив обряд бракосочетания. А дальше? Дальше — всё. У сестры будет муж. Она со временем унаследует трактир.
А молодому парню и хорошему кузнецу не будет нужды покидать родное место. Останется здесь, будет вместе с братом в семейной кузнице работать, как и прежде. Все будут довольны.
Позор? Да какой там позор? Просто в здешних местах по другому не женятся.
А я? Я останусь при трактире.
Уехать? Да куда мне ехать то? Никого у меня кроме названной семьи и нету.
Да, а чего это вы так моей жизнью заинтересовались? На сочинителя не похожи...
Что, маг? С таким-то мечом?
Зачарованный? Вы сами на него чары наложили?
Так вы, господин, никак бретонец.
Надо же, угадала.
Так что вам от меня нужно, всё-таки?
Шутить изволите?
Что, серьёзно у меня способности к магии?
Вот это новость!
Так, слушаю. Научите паре заклинаний? Это каких? «Свеча» и «одеяло»? «Свеча» — это понятно, а «одеяло»?
Что? Не буду мёрзнуть? Даже голой на морозе?
Ого, целый час!
А если в воде? Треть часа.
Да я о таком и мечтать не могла! И если у меня получится, будете рекомендовать меня в Коллегию Винтерхолда магии учиться?
Я... Я не знаю что и сказать...
Да, мама. Нет я не бездельничаю... То есть сижу, конечно, но ты послушай что мне этот господин предлагает.
Ну, как? Не против?
Мама, я тебя люблю!
Ну, так он пока поживет в моей комнате?
Вы слышали, господин? Плата как обычно. Правда в постели со мной вы сможете рассчитывать только на прохладные, в самом буквальном смысле объятия, да на массаж. Наловчилась в бане. Ну и потискать меня можете, хотя это будет не очень приятно — на спине чешуйки жесткие с шипами. Как на острых камушках будет.
Согласны? Вот и ладно.
Когда начнём?
Прямо сегодня? Вот здорово!
Тогда до ночи, господин.
А сейчас, мне работать пора.
Вечер. Вон, видите, уже постояльцы в трактир собираются на ужин. Да и здешний народ тоже заглянет кружечку-другую пропустить за разговором.
Что за книга?
Нескромная и слегка вульгарная пьеса в двух томах под авторством Красиуса Курио, повествующая о молодой аргонианской служанке в доме некоего властного господина. Появляется в мире The Elder Scrolls, начиная с третьей части серии.
Акт IV, Сцена III, продолжение
Вертихвостка: Разумеется, нет, добрый сэр! Я здесь только для того, чтобы убрать ваши комнаты.
Крантиус Колто: И это все, ради чего ты пришла, малышка? Мои комнаты?
Вертихвостка: Я в толк не возьму, на что вы намекаете, хозяин. Я всего лишь бедная аргонианская девушка.
Крантиус Колто: Ну конечно же, моя пышечка. И очень хорошенькая. Такие сильные ноги и округлые бедра.
Вертихвостка: Вы смущаете меня, сэр!
Крантиус Колто: Не бойся. Со мной ты в безопасности.
Вертихвостка: Мне надо закончить уборку, сэр. Хозяйка мне голову оторвет, если я не закончу все вовремя!
Крантиус Колто: Уборку, да? У меня есть кое-что для тебя. Вот, отполируй мое копье.
Вертихвостка: Но оно такое большое! Это может занять у меня всю ночь!
АКТ VII, СЦЕНА II, ПРОДОЛЖЕНИЕ
Вертихвостка: О боги, ничего себе батон! Как же он влезет в мою печку?
Крантиус Колто: Мой батон пока даже не готов к выпеканию, дорогуша. Он ещё должен взойти.
Вертихвостка: О, как бы нам его поднять поскорее? Что мне сделать?
Крантиус Колто: Ах, моя аргонианочка, какая же ты глупышка - используй руки.
Вертихвостка: Вы хотите, чтобы я его помесила? Вот так?
Крантиус Колто: Да-да, так.
Вертихвостка: Но что, если хозяйка меня поймает? Этот батон должен был насытить её.
Крантиус Колто: Не надо страшиться, мой сладкий цветочек. Я утолю голод хозяйки чуть позже.
Вертихвостка: Хорошо, но, боюсь, моя печка ещё не разогрелась. На это могут уйти часы!
Крантиус Колто: У нас с тобой полно времени, моя милая. Полно времени.
КОНЕЦ АКТА VII, СЦЕНЫ II
Аргонианская дева - Традиции из уст в уста.
Существует теория, что Красиус Курио не является первым автором такой пьесы, а что он только переделал на свой лад сказания странствующих бардов: сюжет, часто встречающийся в различных культурах - невинная девушка уступает перед чарами властного женатого мужчины.
ТЕКСТ:
Недавно я побывал на постановке «Похотливая аргонианская дева». Похабная, восхитительная, полная намеков – я удивлен, что никогда ранее она не была представлена в подобном виде.
Согласно моим исследованиям, «Похотливая аргонианская дева» берет свое начало в длинной череде сказаний странствующих бардов – с несколько разнящимися названиями и декорациями, но всегда с одним и тем же сюжетом: невинная девушка уступает перед чарами властного женатого мужчины.
На юге иногда встречаются вариации «Похотливая босмерка» и «Две сахарные луны». В тавернах на севере и северо-западе я также слышал названия «Похотливая шорнхельмская щель», «Песчаное копье Алик"ра» и «Тесная девичья крепость».
В публичной постановке в каждого персонажа вдохнули жизнь. Если бы игра актёров не была столь превосходной, повествование могло бы показаться плоским и скучным. Кроме того, во время игры теряется словесная изящность, присущая бардам, таким как легендарный каджит Сказитель. Когда кошачий бард рассказывает о различных уловках мужчины заставить деву опуститься на колени, от желания узнать, что будет дальше, у слушателя учащается дыхание, а сердце колотится с бешеной скоростью.
На самом деле большая часть «Аргонианской девы» заимствуется из песен Сказителя (хоть это нигде и не указывается, я сразу же узнал его сочинения), в которых дева помогает мужчине с копьем, буханкой хлеба и пролитым кувшином кокосового молока.
К счастью, актёры данной постановки «Похотливой аргонианской девы» превосходны и своей игрой поднимают древнее сказание на новый уровень. Упоминание Копья Охотника развеселит даже самого угрюмого зрителя. А колесо сыра… по правде говоря, я не встречал ранее этого варианта, но он действительно хорош!
Сейчас эти книжки кажутся скучными и неинтересными. Однако я считаю, что они приятно удивят будущие поколения, которые отыщут в них легкомысленную отраду.
Публичная бета включена
Выбрать цвет текста
Выбрать цвет фона
100% Выбрать размер отступов
100% Выбрать размер шрифта
Эта история произошла в провинции Сиродил, в одной из придорожных трактиров и, по совместительству, гостиницы. Заведение носило название „Пьяный Дракон“, и славился этот трактир отменной выпивкой, богатым убранством и прелестными дамами, каких не увидишь во всём Тамриэле! И однажды вечером во дворе „Пьяного Дракона“ остановился высокопоставленный гость. Граф Чайдинхолда, Крантиус Колто, в сопровождении свиты и вооруженной охраны. Все его пожитки наконец разгрузили и прислуга могла вздохнуть спокойно и расположиться в подвале трактира. Свита же осталась снаружи охранять. В „Пьяном Драконе“ играла эльфийская музыка, всем разливали эль и медовуху, а Крантиус Колто сидел возле камина и наблюдал за плясками девиц. Возле барной стойки, наблюдая за новоиспеченным гостем, стояла Вертихвостка и протирала стаканы. Владелец трактира вплотную подошел к ней и прошептал, чтобы она обслужила такого дорогого гостя. „Не подведи меня, моя малышка..“- и легонько шлепнул её по упругим ягодицам, на что она выровняла осанку, выпятила грудь и немного отклячила попочку. Не случайно эта аргонианская девица получила такое прозвище - Вертихвостка. Выйдя из-за барной стойки она моментально стала ловить на себе взгляды мужчин. Бедра, которые обтягивала бархатная зеленая ткань, покачивались из стороны в сторону, осиная талия в кожаном корсете и манящие груди в обрамлении белой рубахи. Они всегда слегка колыхались при ходьбе. Граф задумчиво куда-то глядел, но сразу перевел взгляд на аргонианскую деву. Точнее на её грудь, поскольку не смотреть на неё было очень сложно. „Приветствую вас, господин... Желаете что-нибудь выпить или поесть после долгой дороги?“ „Нет, благодарю... А впрочем, импортное вино у вас найдется?“ „Конечно!“ - она оперлась на стол, немного нагнувшись, стала протирать деревянный стол. Грудь ещё больше оголилась, а, приподняв свой хвост, она задрала юбчонку, и сзади открылись замечательные виды на её красивые ножки. Похоже, граф покрылся румянцем, этого Вертихвостка и добивалась. „А не желаете выпить со мной?“ Поправив платье, она кокетливо улыбнулась: „Почему бы и нет?“ Спустя время граф стал вести себя развязнее и, будучи пьяным, стал рассказывать о своих походах и битвах, в которых ему пришлось поучаствовать, и вокруг него собрался народ. На столе, кроме бутылок с дорогим вином, стояли вкусные кушанья и другие напитки, а Вертихвостка, положив ногу на ногу сидела совсем рядом с графом, так же слушала его истории и подливала ему багряно-красный напиток. „...и вот я со своими бравыми ребятами выехал из тлеющего Кватча, а жители у ворот воздавали нам почести! Ура, героям Тамриэля! Ур... ик!.. а!“ „Ура-ура-ура!“ - подняли кверху кружки и норды, и эльфы, и даже орки.. Вертихвостка же, по окончанию этого небольшого застолья, сразу отправилась на второй этаж переодеться и приняться за работу горничной. И наряд был соответствующий: голубое с большим декольте платье, подол которого специально ею же и укорочен, несколько подъюбников из легкой белой ткани, а под платьем белое кружевное белье и тугой корсет: подарок Вертихвостке от хозяина трактира. И было ещё кое-что.. Чулки только-только стали входить в моду в Тамриэле, но для своей дорогой девочки хозяин ничего не пожалел. Чулочки были как вторая кожа, и держались они на поясе отлично. Остались только туфли.. А без туфель на высоком каблуке горничная „Пьяного Дракона“ уже и не горничная. Нужно же подготовить постояльцев ко сну. То есть комнаты постояльцев... Вертихвостка вошла в первую же комнату и принялась за дело. Вино изредка давало о себе знать, ведь трудно удержать координацию на каблуках. Дверь широко распахнулась, и в комнату буквально ввалился Крантиус Колто.. Вертихвостка же засмущалась, ведь она стояла в несколько неприличной позе оголив свои ножки и попочку со стороны двери. Граф улыбнулся слегка пьяной улыбкой и спросил Вертихвостку: - Я вроде не заказывал ужин в постель... Или ты не за этим пришла? - Разумеется, нет, добрый сэр! Я здесь только для того, чтобы убрать вашу комнату. В голосе графа слышались нежные нотки: - Хм, и это все, ради чего ты пришла, малышка? Моя комната? - Я в толк не возьму, на что вы намекаете, хозяин, - вновь засмущалась она, - Я всего лишь бедная аргонианская девушка. Он же стал подходить к Вертихвостке. - Ну конечно же, моя пышечка. И очень хорошенькая. Такие сильные ноги и красивый хвост... - Вы смущаете меня, сэр! Колто подошел к ней почти вплотную. - Не бойся. Со мной ты в безопасности. - Мне надо закончить уборку, сэр. Хозяин мне голову оторвет, если я не закончу все вовремя! Смелый граф взял Вертихвостку за подбородок и заглянул ей прямо в глаза. - Уборку, да? У меня есть кое-что для тебя. Не отполируешь ли ты мое копье? Он распахнул кафтан и немного подправил штаны. Аргонианша сразу приметила, что в районе паха штаны необычно сильно выступают. Провела по тому месту пальчиком и воскликнула: - Но оно такое большое! Это может занять у меня всю ночь! Он же улыбнулся и проведя рукой по её щечке прошептал: - У нас с тобой полно времени, моя милая. Полно времени... Колто уже было закрыл глаза и стал приближаться к её губам, с намерением поцеловать, но Вертихвостка прижала пальчик к его губам и прошептала: - Тогда, господин, сделайте так, чтобы никто не смог побеспокоить нас. Достав из-за пазухи ключ, он запер деревянную дверь и вернулся к своей горничной. Прижав её к комоду, Колто стал целовать её в плечи, в полную грудь, в бархатистую ткань платья, а руки в это время держал на осиной талии, сжатой корсетом. Вертихвостка только и могла что страстно постанывать в руках сильного, властного мужчины. Руки графа стал опускать ниже по талии, гладя щекочущие пальцы подъюбники и заползая под подол платья. Хоть тело аргонианши и было покрыто чешуёй, но находились и гладкие, приятные места, такие как попочка, животик, грудки.. Вертихвостка испустила громкий стон, когда граф обеими руками ухватил её за упругую попку. - Малышка, папочка же не хочет, чтобы о нем пустили всякие нехорошие слухи, так что будь тише.. Вертихвостка кивнула и сама перехватила инициативу - повернулась к нему своей пышной попочкой, раздвинула пошире ножки, и, облокотившись на комод, приподняла хвостик, как бы приглашая графа в её лагуну. Белые кружевные трусики немного намокли и вызывающе выглядели на светлой гладкой коже. Колто провел пальчиками по её намокшим губкам и отодвинул в сторону трусики. Граф присвистнул с восторгом.. - До чего же аппетитная попочка, и на вид, и на вкус, - С этими словами он прошелся шершавым языком по её гладкой киске, от чего Вертихвостка прогнулась в спинке.. Вдоволь поигравшись с её киской, граф заставил горничную опуститься на колени и снять с него штаны. Из трусов буквально выпрыгнул уже колом стоящий член. Теперь Вертихвостка была удивлена.. Хоть ей доводилось обслуживать множество клиентов, но такой большой фаллос она видела впервые. По её телу пробежала приятная дрожь от одной мысли, что будет происходить в постели. Она, как настоящая куртизанка, искусно доставляла удовольствие своим ротиком его телу, ни разу не задев острыми зубками фаллос или яички. Если крестьяне подобное мало практиковали, то клиентам куртизанок доставались все прелести любовных утех. И вот граф немного отстранил её от себя и приказал вновь опереться на комод и встать рачком. Она беспрекословно выполнила его приказ. Вертихвостка была настолько сексуальна в том наряде, в котором ей велено убирать комнаты, что граф был даже несколько грубоват с ней. Вонзив в её киску свой твердый член, стал насиловать Вертихвостку, держа её за хвост. Та же от восторга приподнялась немного на цыпочки и полностью легла на комод. Ох, как же жарко стало в этой маленькой комнатке им обоим. Киска аргонианши уже привыкла к размерам её нового господина, и движения приносили больше удовольствие нежели боли. Такими темпами они скоро перебрались в мягкую, теплую постель, где уже полностью раздетые, предавались друг другу с такой страстью, которая многим даже не снилась.. После всего на графа накатила приятная усталость и он стремительно стал проваливаться в сон. На следующее утро Крантиус Колто свежий и бодрый уже стоял на улице, собираясь в дорогу. «Чтож, мне пора продолжить свой путь в Имперский город. Благодарю за гостеприимство хозяина „Пьяного Дракона“, да и за оказанные услуги..» Вертихвостка, стоя на пороге трактира слегка покраснела и поправила платье. По отъезду граф отблагодарил хозяина заведения денежным мешком и пообещал, что будет рекомендовать сие заведение, как самый лучший трактир во всем Сиродиле! Хозяин не стал ругать Вертихвостку за неубранные комнаты, поскольку за неё эту работу сделали другие горничные. А саму Вертихвостку граф лично одарил парой прелестных нарядов и достаточно крупными „чаевыми“, если так можно было бы выразиться. Наконец, кони двинулись, и граф Чайдинхолда, Крантиус Колто, довольный продолжил свой путь в Имперский город!
