Похудение

Опекуны вернули детей в детский дом после того, как не смогли получить за них выплаты, на которые рассчитывали. Дважды брошенные

3 женщины рассказывают, как они сначала взяли ребенка, а потом отказались от него.

Ирина, 42 года:

В августе 2007 года мы взяли из дома малютки годовалого Мишу. Первым шоком для меня стала попытка его укачать. Ничего не вышло, он укачивал себя сам: скрещивал ноги, клал два пальца в рот и качался из стороны в сторону. Уже потом я поняла, что первый год жизни Миши в приюте стал потерянным: у ребенка не сформировалась привязанность. Детям в доме малютки постоянно меняют нянечек, чтобы не привыкали.
В детском саду Миша начал переодеваться в женское и публично мастурбировать. Говорил воспитателям, что мы его не кормим. Когда ему было семь, он сказал моей старшей дочери, что лучше бы она не родилась. А когда мы в наказание запретили ему смотреть мультики, пообещал нас зарезать. Он наблюдался у невролога и психиатра, но лекарства на него не действовали. В школе он срывал уроки, бил девочек, никого не слушал, выбирал себе плохие компании.
Мужу все это надоело, и он подал на развод. Я забрала детей и уехала в Москву на заработки. Миша продолжал делать гадости исподтишка.
Однажды Миша украл кошелек у одноклассника. На следующий день я привела сына в магазин и сказала: бери все, чего тебе не хватает. Он набрал корзину на 2000 рублей. Я оплатила, говорю: смотри, ведь у тебя все есть. А у него такие глаза пустые, смотрит сквозь меня, нет в них ни сочувствия, ни сожаления.
Через неделю я дала Мише деньги на продленку, а он спустил их в автомате со сладостями. Мне позвонила учительница, которая решила, что он эти деньги украл. У меня случился нервный срыв. Когда Миша вернулся домой, я в состоянии аффекта пару раз его шлепнула и толкнула так, что у него произошел подкапсульный разрыв селезенки. Вызвали скорую. Слава богу, операция не понадобилась. Я испугалась и поняла, что надо отказаться от ребенка. Вдруг я бы снова сорвалась?
Через несколько дней я пришла навестить Мишу в больнице и увидела его в инвалидном кресле (ему нельзя было ходить две недели). Вернулась домой и перерезала вены. Меня спасла соседка по комнате. Я провела месяц в психиатрической клинике.
Миша жил с нами девять лет, а последние полтора года - в детдоме, но юридически он еще является моим сыном. Он так и не понял, что это конец. Звонит иногда, просит привезти вкусняшек. Ни разу не сказал, что соскучился и хочет домой. У него такое потребительское отношение ко мне, как будто в службу доставки звонит.

Светлана, 53 года:

Илье было шесть, когда я забрала его к себе. По документам он был абсолютно здоров, но скоро я начала замечать странности. Постелю ему постель - наутро нет наволочки. Спрашиваю, куда дел? Он не знает. Невролог обнаружил у него абсансную эпилепсию, для которой характерны кратковременные отключения сознания без обычных эпилептических припадков.
Со всем этим можно было справиться, но в 14 лет Илья начал что-то употреблять, что именно - я так и не выяснила. Он стал чудить сильнее прежнего. Все в доме было переломано и перебито: раковина, диваны, люстры. Спросишь у Ильи, кто это сделал, ответ один: не знаю, это не я.
Я просила его не употреблять наркотики. Говорила: окончи девятый класс, потом поедешь учиться в другой город, и мы с тобой на доброй ноте расстанемся. А он: «Нет, я отсюда вообще никуда не уеду, я тебя доведу».
Через год этой войны у меня начались проблемы со здоровьем. Полтора месяца пролежала в больнице с нервным истощением и скачущим давлением. Выписалась, поняла, что хочу жить, и отказалась от Ильи.
Год спустя Илья приехал ко мне на новогодние праздники. Попросил прощения, сказал, что не понимал, что творит, и что сейчас ничего не употребляет. Потом уехал обратно. Уж не знаю, как там работает опека, но он вернулся жить к родной матери-алкоголичке.
Сейчас Илье 20. В сентябре он приехал ко мне на месяц. Я помогла ему снять квартиру, устроила на работу. У него уже своя семья, ребенок. Эпилепсия у него так и не прошла, чудит иногда по мелочи.

Евгения, 41 год:

Когда сыну было десять лет, мы взяли под опеку восьмилетнего мальчика. Он был уже отказной: предыдущие опекуны вернули его через два года с формулировкой «не нашли общего языка». Мы сначала не поверили в этот вердикт. Ребенок произвел на нас самое позитивное впечатление: обаятельный, скромный, застенчиво улыбался, смущался и тихо-тихо отвечал на вопросы.
Уже потом по прошествии времени мы поняли, что это просто способ манипулировать людьми. В глазах окружающих он всегда оставался чудо-ребенком, никто и поверить не мог, что в общении с ним есть реальные проблемы.
Свою жизнь в нашей семье мальчик начал с того, что рассказал о предыдущих опекунах кучу страшных историй, как нам сначала казалось, вполне правдивых. Когда он убедился, что мы ему верим, то как-то подзабыл, о чем рассказывал (ребенок все-таки), и вскоре выяснилось, что большую часть историй он просто выдумал.
Он постоянно наряжался в девочек, во всех играх брал женские роли, залезал к сыну под одеяло и пытался с ним обниматься, ходил по дому, спустив штаны, на замечания отвечал, что ему так удобно.
Моего сына доводил просто до истерик: говорил, что мы его не любим, что он с нами останется, а сына отдадут в детский дом. Делал это втихаря, и мы долго не могли понять, что происходит. В итоге сын втайне от нас зависал в компьютерных клубах, стал воровать деньги.
Приемный мальчик умудрился довести мою маму - человека с железными нервами - до сердечного приступа.
С появлением приемного сына семья стала разваливаться на глазах. Я поняла, что не готова пожертвовать своим сыном, своей мамой ради призрачной надежды, что все будет хорошо. К тому, что его отдали в реабилитационный центр, а потом написали отказ, мальчик отнесся абсолютно равнодушно. Может, просто привык, а может, у него атрофированы какие-то человеческие чувства.

Редко бываю здесь, коротко наша история.
Дочка дома с 1,5. Сейчас почти 4 года. Есть еще кровный сын, младший.
Дети просто небо и земля. Сын солнышко ласковое, спокойный очень, мы в нем души не чаем, все родные тоже.
Дочка постоянно выпрашивает внимание, я понимаю что её 1,5 гда никто не любил (хотя она жила в семье, а не в ДР), вот она и пытается компенсировать, но терпение мое уже на исходе.
Мысли что прием дочки в семью самая моя (так как я инициатор) ошибка в жизни и что я хочу её вернуть стараюсь не пускать себе в голову и сердце, потому что ни к чему они не приведут. Мы не можем её вернуть. Со своей совестью я бы договорилась, но общество осудит (мама в первую очередь, хотя родители не были за, когда мы её брали).
Очень старалась относится к ней по-хорошему, свести все наказания и запреты к минимуму. При этом стараюсь не кричать, говорить спокойно. И обнимать и целовать (ей это нужно, я вижу). Делаю это через силу. Но стараюсь. Если делает что-то хорошее (просто спокойно играет даже), то похвалю. Но не работает это.
Она все равно орет. Никакого уважения ко взрослым. К нам еще есть какое-то снисхождение, а вот бабушки так вообще не в счет. Что ей не скажешь - дергается, перечит, если и послушается, то будет вопить и ныть. Я очень устала от такой обстановки дома. сын растет и все это видит. Муж приходит с работы и попадает в ад. Я становлюсь кем-то другим, не собой. Дома постоянный напряг. Если бы не сына солнышко наше, я бы уже свихнулась наверно, так хоть он радует, уткнусь ему в пузо и есть зачем жить.
Очень боюсь что у мужа накопится и он однажды просто не вернется. Или найдет себе споконую адекватную "компанию". Где после работы можно отдохнуть, а не гасить истерики.
Из-за нашего решения взять её в семью, теперь рушится жизнь моя, мужа и нашего сына. А мы еще хотим детей.
Садик выручал, но из-за него часто болеет сын. Теперь дочку не водим, чтобы он хоть передохнул, да прививки поставить надо.
Вчера опять выбесила меня. Отдубасила её по заду. Теперь шелковая. Но я так не хочу! Я хочу чтобы меня слушались потому что я мама, а не потому что я сильнее.
Мое тайное и ужаснаое желание - это чтобы её не стало. никто бы не расстроился.
Планировали её усыновлять, чтобы была наша фамилия. Но нет никакого желания. Как будто оставляем себе запасной выход, но как можно вернуть ребенка после 2,5 лет дома? Многие из нашего окружения и не знают что она не наша.
Не знаю что делать.
Пока пришла к выводу сходить к психологу. Не очень верю в его помощь, но что еще делать не знаю.
Из-за её истеричного поведения сын не может даже в детской играть. Он там только если с ним я или папа. Или если мы дверь закроем. Так она начинает жадничать или просто мешать ему играть (он домики из кубиков строит а она ему на голову игрушки ложит). Сыну достаточно нескольких игрушек и он может сам себя занять, хотя младше её в 2 раза. Она же всегда орет что ей мало.
С едой тоже проблемы. Сын ест все. И творог и каши и супы. Она же нос воротит. Творог - это истерика 100%. Знает что мне нужно чтобы она поела, вот и старается внимание и так привлечь. Сейчас стараюсь не обращать на это внимание вообще. Не нравится - не ешь. Но доешь в след. раз.
На сына не уходит никаких сил, только заряжаюсь от него. Она же тянет и тянет из нас энергетику... Не знаю зачем здесь пишу. Ну может кто найдет слова поддержки и утешения. А еще лучше реальные советы. Как мне вести себя чтобы она спокойная была. Готова смириться и с жадностью и с начинающимся враньем. И с привередничанием с едой. Но с дерганьем на каждое слово, нытьем и ором - не могу. При этом она же на столько в роль вживается что сама себя до истерики доводит, вся потом дрожит и всхлипывает.
Может надо что медикаментозное?
У невропатолога были в поликлиники в 1,5 года, когда взяли, потом при устройстве в сад в 2,5. Врач говорит что все норм,а истерики и у кровных детей бываюти у взрослых. А как с этим жить-то? Я уже на грани. Даже обдумываю чтобы действительно вернуть.

Моя практика показывает две особые категории возвратов (или вторичных возвратов от приемных детей):
- возвраты в течение нескольких дней или недель после принятия ребенка (для удобства назовем их «преждевременные возвраты »);
- возвраты по истечении полугода-года, вплоть до нескольких лет после принятия ребенка (назовем их «сознательные возвраты »).
У этих двух группу возвратов разные причины и разные способы профилактики.

Начнем с преждевременных возвратов.

Сначала приведу примеры из реальной жизни (из последних писем родителей), в которых отмечу ключевые фразы и моменты, необходимые для понимая специфики преждевременных возвратов. Потом проанализируем причины и возможную профилактику подобных возвратов.

История Марины Н., август 2015 (Калужская обл.)
Я получила заключение о возможности быть опекуном в отношении ребенка без ограничений по здоровью, но в итоге взяла 2х-летнего мальчика с диагнозами эпилепсия и синдром РАС. Инвалидность ему присвоена не была, а сотрудники дома ребенка заверили меня, что проблемы компенсируются с возрастом. О том, что Ване необходимо ежедневно принимать лекарства, я узнала только, когда приехала его забирать. Мне выдали лекарства только на несколько дней , пока я не поставлю Ваню на учет в поликлинику.
Из-за неправильно оформленного личного дела (по словам сотрудников ООП по моему месту жительства) и через 10 дней я не смогла поставить Ваню на учет, лекарства стали подходить к концу. Иван начал вести себя нервно, постоянно истерично плакал. Мне стало страшно , и я отвезла Ваню в органы опеки по месту нахождения его детдома и подала заявления с просьбой освободить меня от обязанностей опекуна. Ребенка я привезла сытого, хорошо одетого, утром дала последнюю дозу лекарств, которая у меня оставалась.
Но сотрудники опеки в категоричной форме сообщили, что я не имею права отказываться и после подачи заявления мне надо ждать неопределенное время, чтобы ребенка забрали. Я объяснила, что не могу ждать, т.к. ребенку нужны лекарства, которые я лично получить не могу. Обстановка в кабинете накалялась, мне стали угрожать вызовом полиции «за оставление ребенка в опасности». Через несколько часов я ушла, не выдержав морального давления и оставив ребенка в кабинете.
Органы опеки приняли решение об «отстранении» меня от обязанностей опекуна в связи с «ненадлежащим исполнением обязанностей опекуна». Теперь я никогда не смогу быть приемной мамой.

История Нины П., сентябрь 2015 года
Добрый день, 2 сентября мы усыновили ребенка, решение вступила в силу 12 сентября. 18 сентября забрали домой. К, сожалению, жить с усыновленным ребенком не сможем, приняли решение вернуть обратно в детский дом 2 октября . Подскажите, как с юридической точки зрения сделать это правильно? Как пройти процедуру разусыновления быстро и правильно, чтобы у ребенка появился шанс как можно быстрее оказаться в семье?

Считаю, что в большинстве случаев причины преждевременных возвратов лежат за пределами личных качеств или предварительной подготовки самих приемных родителей. Преждевременные возвраты - это исключительно показатель неадекватности существующих в России процедур зна комства и выбора детей , особенно младшего возраста, когда брать ребенка на гостевой режим невозможно. В частности:

Невозможность реальной проверки диагнозов, поскольку процедура независимого медосвидетельствования ребенка построена таким образом , что приемный родитель не имеет законного права, а также выбирать медучреждение либо конкретных специалистов, которые будут его проводить. Этот вывод подтверждается и результатами опроса среди приемных родителей.

Повсеместная практика посещений ребенка в неестественных для ребенка условиях, искажающих его поведение и реакции . «Дни открытых дверей», проходящие в некоторых регионах РФ в порядке эксперимента, .

Практика «продавливания» детей младшего возраста, но с неоднозначной диагностикой - возможно, для того, чтобы «не упустить» кандидата и показать хорошую статистику семейного устройства.

Искусственные задержки в постановке опекунов и приемных родителей, принявших ребенка из другого региона, на учет по собственному месту жительства. Обычно они связаны с желанием сэкономить на выплатах на содержание подопечных и/или на вознаграждении приемным родителям, но фактически приводят и к задержкам в постановке на учет в местных медицинских и образовательных учреждениях.

Отсутствие «профилактического» сопровождения (в т.ч. психологического) в первые дни и недели после появления ребенка в семье.

Соответственно, профилактика преждевременных возвратов заключается в следующем:

Общефедеральное видео анкетирование всех воспитанников детдомов, независимо от возраста и диагноза.

«Дни открытых дверей» по честным правилам - то есть (а) без предварительного отбора детей «на показ», (б) не реже раза в квартал и (в) для всех желающих жителей района или города, не только слушателей школ приемных родителей или обладателей заключения о возможности быть усыновителем, опекуном или приемным родителем.

Изменение процедуры независимого медосвидетельствования воспитанников детдомов таким образом, чтобы приемный родитель мог запросить освидетельствование ребенка (а) в любом медучреждении по выбору приемного родителя (причем этих медучреждений может быть и несколько - допустим, до трех, - если состояние ребенка требует оценки узких специалистов), (б) у специалистов (допустим, общим количеством до пяти) по выбору приемного родителя и (в) в присутствии приемного родителя.

Устройство комнат гостиничного типа при организациях для детей-сирот, особенно в домах ребенка для детей дошкольного возраста, чтобы кандидаты могли получить опыт ежедневного проживания и ухода за конкретным ребенком, еще раз оценили свой выбор.

Знакомство с ребенком только в условиях группы, с возможностью наблюдения в группе и сравнения с другими детьми, с правом «переключиться» на другого ребенка без объяснения причин или избыточных формальностей.

Сопровождение и помощь с оформлением документов с первого дня после появления ребенка в семье (по аналогии с сопровождением новорожденного и молодой матери).

И самое главное, на что всегда «забывают» выделить бюджет, утверждая нововведения - обучение и постоянное повышение квалификации сотрудников ООП, операторов БД и организаций для детей-сирот по новым процедурам знакомства и выбора ребенка .

Теперь о сознательных возвратах.

На мой взгляд, сознательные возвраты - так я называю возвраты через несколько месяцев или даже лет после принятия ребенка - отражают одну или несколько из следующих ситуаций:

(1) по сути отсроченный преждевременный возврат, когда в прошлом органы опеки либо принудили родителей забрать конкретного ребенка (обычно «в довесок» к брату или сестре или в попытке «быстренько» устроить в семью непростого ребенка), либо отговорили от возврата сразу после появления ребенка в семье; родители внешне смиряются, вроде бы принимают ситуацию, но подсознательно выискивают в поведении ребенка малейшие «неадекватности», чтобы вернуться к теме возврата (в начальной школе или в подростковом возрасте эти «неадекватности» сами «падают в руки»);

(2) профессиональное бессилие (а нередко - полное отсутствие) служб по семейному устройству, закамуфлированное под возврат ребенка по инициативе приемных родителей; обычно такие возвраты происходят с подачи органов опеки в период адаптации, т.е. в пределах полугода-года после устройства ребенка;

(3) «непролеченные» проблемы периода адаптации, когда профессиональной помощи приемный родитель не получил, кое-как справился собственными силами (а точнее, решил перетерпеть проблему, «вылечить любовью» и т.п.), но по мере взросления ребенка игнорировать особенности в поведении становится труднее, внутренние резервы приемной семьи истощаются и в какой-то момент, вроде бы очень далекий от появления ребенка в семье, «вдруг» происходит срыв;

(4) реакция на непредвиденное событие в семье, прямо не связанное с ребенком, но обнажившее хрупкость отношений, особенно в условиях отсутствия грамотного сопровождения и поддержки семьи - такие возвраты могут иметь место и через много лет после принятия ребенка.

Примеры из жизни:

История Анны, июль 2015 года (Челябинская область)
Здравствуйте. У нас приемная семья, двое детей, родные брат с сестрой. Мама этих детей лишена родительских прав по решению суда, отец прочерк. Дети в нашей семье с марта 2013 года. С мальчиком много трудностей, приняли решение вернуть его в детское учреждение. Имеем ли мы право разлучать их, оставив девочку в семье? Распоряжения выданы на каждого ребенка.

История Марии, июль 2015 года (Якутия)
У меня под опекой трое детей: две сестры и брат. Средняя сестра меня не слушается, усложняет нам всем жизнь, я с ней не справляюсь и хочу ее отдать в детдом. Но боюсь, что заберут остальных двоих детей . Так это или нет?

История Ольги, апрель 2015
Моя мама 8 лет назад оформила приемную семью над двойней - мальчик и девочка, с девочкой никаких проблем, а вот мальчик совершенно не поддается контролю и воспитанию, учиться не хочет, в школу не ходит, на домашнем обучении, никого не слушает, сбегает, ворует, каждые полгода лежит в психбольнице, но диагнозов, кроме нарушения поведения нет . Хотим отказаться от мальчика, но управление по вопросам семьи и детства утверждают, что по закону не имеют права разделять брата и сестру , действительно ли это так и что можно сделать?

История Марины С., апрель 2015
Возникли проблемы со старшим мальчиком Андреем 14 лет. Он попал ко мне в семью 5 лет назад после расформирования детдома, этакий «кот в мешке» . В личном деле мелькали диагнозы 84.8, 91.8, 92.9, ММД, Андрей лежал в детской психиатрической больнице в 2009 году в течение 2-х месяцев «за сексуальные пристрастия» (так написано в личном деле). В декабре 2014 года выяснилась неприятная информация: Андрей неоднократно сексуально домогался до младшего ребенка 9 лет. Сейчас Андрей лежит в детской психиатрической больнице, предварительный диагноз: психопатия. Мною принято решение о возврате Андрея после его выписки.

История Ирины, апрель 2015 года

Девочка 9 лет была в семье полгода, адаптация была тяжелая, кражи, начала уходить из дома, в очередной раз три дня искали с полицией , где она заявила, что в приемной семье жить не желает, т.к. ее обижают, бьют и т.д., желает жить у «бабушки» - это знакомая биоматери, тоже лишенная родительских прав с асоциальным образом жизни. Правда, когда девочке сказали, что она поедет обратно в детский дом, она сразу пошла на попятную и сказала, что согласна жить у приемной мамы, если ей разрешат ходить к «бабушке» . Что реально указано в её объяснении, неизвестно (все со слов опеки).
Опека настояла на возврате ребенка в детский дом , мотивируя тем, что почти 10-летний ребенок имеет право выбирать, где и с кем жить. Приемная мама написала заявление о прекращении опеки в связи с нежеланием ребенка жить в семье.

История Елены Г., февраль 2015 года
Полгода назад московская семья забрала из питерского детдома девочку 14 лет. Отношения не сложились. Как говорит мама: «Сама не могу принять, а старшие кровные дети не разговаривают с приемной дочерью, дома невыносимая обстановка». В конце ноября мама пошла в опеку писать возврат от ребенка. Именно в этот момент меня и нашли сотрудники негосударственного фонда, которые курируют этот питерский детдом . В приемную семью приезжала специалист и психолог фонда для разговора о передаче ребенка в нашу семью, я была на этой встрече. Девочка мне понравилась.
Психолог дал приемной маме рекомендации, как поговорить с девочкой, но мама передумала. Мы порадовались, что ребенок все-таки останется в семье, но через некоторое время снова начались разговоры об возврате, «ничего не получается». Потом опять передумали, решили оставить ребенка. И так было уже четыре раза .
В данный момент со мной на связь снова вышла приемная мама с разговором, что все-таки они не смогут жить вместе. Но при этом она предлагает мне взять девочку в гости, чтобы ребенок сам выразил согласие уйти: «Она побудет у вас в гостях, ей понравится, и тогда это уже будет не мой возврат, а наше обоюдное решение». Для меня это неприемлемый вариант, т.к. решение перекладывается на плечи приемного ребенка.
Сама девочка пока из семьи не хочет никуда, у нее сложился очень хороший контакт с приемной папой, но в то же время приемная мама ведет работу с Дашей на тему «сходи к этим хорошим людям в гости, они тебе понравятся». Опека заняла выжидательную позицию, ничего не предпринимает.

История Таисии, август 2015 года (Московская область)
На Вашем сайте я нашла книгу Нэнси Томас "Когда любви не достаточно". В ней на 100 % процентов описан наш ребенок. Женя уже шесть лет с нами (ему скоро исполнится 9 лет) . За эти годы, несмотря на некоторые положительные сдвиги, мы не смогли решить главную проблему - оппозиционно-вызывающее поведение (на фоне которого наши ЗПР и СДВГ просто "цветочки"). Понимаю, что многое мы делали не так как надо. Несмотря на то, что в книге подробно описан метод воспитания (излечения) детей с синдромом нарушения привязанности, у меня возникает отчаяние из-за того, что многое мы упустили и страха не справиться (верней, я уже теряю контроль над ситуацией). Моя жизнь превратилась в настоящую битву с Женей (что, как я понимаю, совершенно неправильно, но иначе у меня не получается). Я на грани своих возможностей. Очень нуждаюсь в помощи опытного психотерапевта, находящегося в нашей теме . Пожалуйста, посоветуйте специалиста в Москве, к которому можно обратиться по этой проблеме.

История Олеси, март 2013 года
Девочка с рождения возвратная, в четыре года передана под опеку одинокой женщине примерно 50 лет. Сейчас девочке уже 8 лет.
Недавно умер отец мамы-опекуна. Она это очень переживает. Остальные родственники не поддерживают ее решение быть опекуном, а скорее наоборот. Все это обострилось после смерти отца. Мама не смогла разрешить ситуацию, опека отправила ее в районную поликлинику к психологу, там помощь, по всей видимости, не смогли оказать . В итоге мама отвезла девочку в больницу под видом лечения и тем временем написала возврат от опеки, ребенок пока не знает об этом, мама девочку навещает.
Информация к нам поступила из больницы, т.к. с опекой у нас отношения, прямо скажем, сложные (пишет представитель некоммерческой региональной организации содействия приемным семьям). Мы подключили нашего психолога для работы с мамой. После работы с психологом мама забрала заявление о возврате.

Обобщая, я вижу следующие причины большинства сознательных возвратов :

Практика «продавливания» братьев и/или сестер «в довесок» к понравившемуся ребенку (детям). Практика «продавливания» непростых детей ради положительной статистики. Иногда это приводит к тому, что приемные родители подсознательно ищут особенности в поведении ребенка, которые могли бы объяснить возврат подсознательный поиск приемными родителями причин для возврата «навязанного» ребенка. Возврат сдерживает только страх потерять остальных приемных детей-родственников или .

Неадекватное сопровождения в период адаптации, а в большинстве случаев - полное отсутствие такового. В результате проблемы в поведении ребенка искусственно подавляются, пока возраст позволяет. Внутри семьи возникает «мина замедленного действия» до поступления в школу, до начала подросткового периода или до истощения родительских сил. Кстати, как видно из примеров выше, даже если находятся негосударственные организации, готовые сопровождать семью, они вынуждены работать «подпольно», «на птичьих правах», хотя российский закон предусматривает процедуру сотрудничества и/или делегирования полномочий органов опеки другим организациям .

Отсутствие адекватной помощи в переломные или кризисные моменты (поступление в школу, подростковый возраст, внезапные трагедии внутри приемной семьи).

Возможность отмены усыновления в любое время вплоть до совершеннолетия ребенка. Например, в большинстве штатов США отменить усыновление возможно только в течение нескольких месяцев после утверждения усыновления судом. По истечении этого срока усыновленный ребенок приравнивается к своерожденному и отказаться от его воспитания только тем же способом, как от кровного. Воссоединение с кровной семьей возможно только через усыновление ребенка кровными родителями. В России тоже действует принцип «усыновленный = своерожденному», но при этом усыновители могут ходатайствовать об отмене усыновления в любой момент и практически по любой причине.

Соответственно, профилактика сознательных возвратов заключается в следующем:

Законодательно установить приоритет права ребенка на семейное воспитание (в т.ч. в замещающей семье) над правом на совместное воспитание с братьями и сестрами и одновременно уточнить правила разделения братьев и сестер. К примеру: нахождение в системе детдомов не является «совместным проживанием», если дети воспитываются в разных группах или в разных учреждениях, а значит не должно мешать передаче в семью одного из детей отдельно от остальных; если дети знают друг друга, когда-то воспитывались вместе, то возможно помещение в разные семьи, но в пределах одного города или района, и с конкретным графиком личных встреч и общения по телефону; если дети помещены в семьи в разных субъектах РФ, то органы опеки отвечают за организацию общения по телефону и по переписке, и т.п.

Создание центров сопровождения замещающих семей (по образцу центров патронатного воспитания и сопровождения), которые способны оказать реальную и действенную помощь и поддержку.

Внедрение специальных программ по психологии сиротства и реабилитации неблагополучных семей в российских ВУЗах, изучение зарубежного опыта и практик, включая теории нарушения привязанности у детей-сирот и терапевтического воспитания.

Обучение сотрудников ООП, операторов банков данных и организаций для детей-сирот новым процедурам и практикам, регулярное повышение квалификации.

Только после и в сочетании с вышеперечисленными нововведениями - установить предельный срок после утверждения усыновления, когда возможна отмена усыновления. По истечении этого срока «разусыновление» должно быть невозможно, и отказ от воспитания усыновленного ребенка должен проходить по тем же правилам, что и отказ от воспитания кровного - через помещение в учреждение по заявлению и/или лишение родительских прав.

Беспрецедентный случай с приемными детьми произошел в Москве. Опекуны вернули обратно на государственное попечение сразу семерых. Причиной, как бы это не цинично звучало, вероятнее всего, стали деньги. И вроде семья благополучная, но переехав из Калининграда в столицу, стали требовать увеличить пособия. Получив отказ, решили, что дети им больше не нужны.

Семеро детей, которые неделю назад лишились семьи, сейчас находятся в детском доме на западе Москвы. По словам сотрудников, они все время держатся вместе и пока не понимают, что с ними произошло. Часто спрашивают, когда придут их родители.

Окно их комнаты на втором этаже прикрыто занавесками. Лишь изредка самый младший (ему три года) забирается на подоконник, чтобы посмотреть, где мама. Только старший брат (ему 12) знает, что мама больше не придет.

«Дети очень хорошие, дети ни в чем в семье не нуждались, дети ухоженные, дети воспитанные, то есть с этой стороны все хорошо», - говорит директор центра содействия семейному воспитанию «Наш дом» Вадим Меньшов.

В детском доме до сих пор не могут понять, как в благополучной на вид семье материнская любовь превратилась в любовь за деньги. Эта история началось полтора года назад. Семья Романчук с приемными детьми переехала из Калининграда в Москву. Все это время супруги пытались оформить статус столичной приемной семьи, который позволил бы им получать вместо региональных 18 тысяч рублей в месяц на ребенка по 85. То есть на семерых детей это почти 600 тысяч. Но семья получила отказ. Тогда родители и привезли детей к этому забору.

Многие СМИ утверждают, что именно деньги заставили родителей пойти на такой шаг. Узнать их позицию так и не удалось - на связь с журналистами они не выходят,

«Москва старается выплачивать семьям, которые берут детей из московских детских домов. И в связи с тем, что количество увеличивается, эти средства ограничивают. Соответственно, выплаты идут по региональному коэффициенту, который приводит к тому, что семья не готова на эти деньги жить в Москве», - сказал член Совета Министерства образования по вопросам защиты прав и законных интересов детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, Александр Гезалов.

Во всяком случае, жить с детьми. Сами супруги до сих пор остаются в столице. У семьи было все необходимое и без пособий. Своего первого ребенка, задорного второклашку, они взяли из калининградского детского дома четыре года назад. А еще через год приняли в семью и его годовалого брата - не хотели их разлучать.

«Муж и жена приходили, общались с ребенком, гуляли по городу, а также на выходные его забирали. Он ушел в эту семью с большим желанием», - рассказывает директор детдома Татьяна Гуенок.

В Калининграде супруги взяли еще двоих детей, а троих, кстати, тоже братьев и сестер, нашли в Петрозаводске.

Сегодня всех детей навестила Уполномоченный по правам ребенка Анна Кузнецова. За судьбой этой семьи она будет следить лично. Но каждый отказ проконтролировать невозможно.

«Необходимы новые механизмы - кто отвечает за перемещение ребенка, когда он переезжает, ведь семьи переезжают из одного региона в другой, какие права за ними сохраняются, чтобы была поддержка оказана, куда бы не уехала семья», - сказала Уполномоченный по правам ребенка Анна Кузнецова.

Впрочем, по мнению Департамента соцзащиты, поводом для переезда именно в Москву становится не благополучие детей, а желание родителей обогатиться. Ведь помимо ежемесячных выплат, в 18 лет ребенок может претендовать на собственную квартиру. И даже если переезд вынужденный, например, из-за работы отца, органы опеки могут отказать в выплате повышенного пособия.

«Органы опеки и попечительства, принимая заявление, должны рассматривать зарплату, какие условия жилья», - говорит адвокат, член Общественной палаты РФ Анатолий Кучерена.

Уже известно, что четверых детей из Калининграда на днях увезут обратно местные власти, они пообещали не разлучать братьев и сестер. Что касается детей из Петрозаводска, сегодня появилась пара, которая хочет забрать их в свою семью. Возможно, на этот раз приемные родители смогут стать родными.

В России с числом усыновленных детей растет и количество возвращенных в детдома. С приемными родителями работают все тщательнее, чтобы подготовить их к грамотному реагированию на психологические проблемы детей. Но не всегда удается. Почему новые мамы и папы задумываются о возвращении ребенка в приют? Об этом они иногда сами пишут на форумах .

* * *
У нас трое кровных детей, а немного больше года назад появился еще один парень, которому сейчас 10 лет. Как было изящно сказано еще в его характеристике из реабил. центра, "в случае, если он не получает желаемого сразу, может выражать недовольство вербально и физически". У нас "вербально" - это дикий ор, "физически" - кидание мебели, вещей, хлопанье дверьми и битье кулаками и разными предметами об стены.
В первые полтора месяца он вел себя прекрасно, потом стало сложнее, истерики могли повторяться по нескольку раз на дню. Поводы самые разные: нельзя гулять прямо сейчас, к другу в гости прямо сейчас, неохота делать уроки и т.п. Первый раз, помнится, мороженое не того сорта ему досталось...
Силы у него все больше, он у нас еще подрос на 15 сантиметров. Я боюсь все время, как бы он не расколошматил что-нить, принадлежащее старшему сыну - электрогитару, например, тот его на месте убьет тогда. Боюсь, что он и мне врезать сможет. Мой родной сын уже мечтает, как уедет после школы учиться из Москвы в Питер. А тут я еще подумала: если он в армию попадет, а там его, не дай Бог, что-то огорчит? Как вы считаете, не стоит ли к психиатру обратиться (пока только ему, но с такой жизнью мы скоро всей семьей туда пойдем))?

Мы живем в Украине. Два года назад мы с мужем усыновили трех деток-погодок (девочку 5 лет, мальчика 4 года и девочку 3 лет) они между собой кровные, отказники с рождения. До того, как мы их забрали, дети вообще не знали, что они родные. Жили в доме ребенка в разных группах и не пересекались. Их поведение изначально оставляло желать лучшего, если это можно сказать о том безумии, которое происходило и происходит, но поведение сына выходило просто за всякие рамки. Он не в состоянии подчиняться элементарным правилам и нормам, тормоза отсутствуют, если он чего-то хочет, то его не остановишь ничем и никак. С ножом пока не бегает, а вот пальцы в 5 лет пытается девочкам в интимные места засунуть и головой об камни приложить, плюнуть им в еду, ударить гантелей...
У нас за ним круглосуточный присмотр: в туалет, руки помыть, спать и т.д. Им и только им занимается воспитатель (женщина с высшим педагогическим образованием). При этом он всё-таки умудряется нанести физический вред сестрам с завидной регулярностью.
В присутствии чужих людей он зачастую ведет себя гораздо лучше и воспитаннее чем многие дети его возраста. Объяснить окружающим в чем заключается его болезнь крайне сложно. Но он устраивает нам дома маленький ад. К тому же ему хватает короткого промежутка времени, чтоб адаптироваться в новых условиях и вот тогда проявляется его натура. Нас с ним вежливо попросили с 4 спортивных секций, с курсов актерского мастерства и детского дневного лагеря.
Мы обратились к невропатологам и психологам. Практически все специалисты отправили нас к психиатру и, как результат, мы имеем на руках диагноз психопатия.
По словам врачей сын угрожает здоровью дочек и недавно рожденного ребенка, а также не может находиться в коллективе, т.к. не контролирует свои действия и может быть опасен для других детей. Его поведение стало просто невыносимо, несмотря на то, что он на препаратах, которые должны сдерживать агрессию... Нейролептики аффект снимают и получается классический маньяк, который придумывает, при необходимости выдает НУЖНОЕ поведение, но все ведет все равно к своей цели. Меня психиатр ни один раз Чикатило поминала...
Оценив наши с мужем моральные и материальные силы, мы решили, что не сможем растить больного ребенка (без каких-либо гарантий на выздоровление или хотя бы стабилизацию состояния) без ущерба для других детей, себя и нашего брака. Мы подали в суд на аннуляцию усыновления и уже вынесено решение в нашу пользу. Это чудовищное напряжение, когда приходилось ежесекундно контролировать каждое движение мальчика.

Наш 5-летка ужасно вел себя почти целый год и мы списывали все на адаптацию. Со всей дури бился головой о стены и пол, пытался головой стекло разбить, сидел и монотонно расчесывал себе кожу - если вовремя не заметить, то расчесывал практически до кости. Но самое впечатляющее это его улыбка. На лице у пятилетнего ребенка улыбочка взрослого матерого мужика. Я вначале думала, что это невроз на то, что мы его ругаем за плохие поступки. Пока не перестали ругать и не заметили, что так он улыбается всегда когда осознанно делает гадость. Вдобавок к "улыбке" от которой у меня, немолодой женщины, озноб пробегает по спине, фраза: "я так хочу". Зачем ты порвал пенал старшей сестры, у тебя точно такой же? Я так хотел. Хочу и все. Дальше пустота. Уговоры, отвлечения, запреты, угрозы, наказания - ничего не действует.
Потом помимо жуткой агрессии у него начались глюки и суицидальные мысли. Заключение врачей - шизотипия.
В пнд так мне и сказали - если шиза начинается в дошкольном возрасте, то в 9-11 лет будет полностью наш клиент без выхода из пнд. И мне тоже пришлось выбрать между этим больным мальчиком и 4 другими детьми. Я считаю этот выбор трудным, но правильным. Я отслеживаю жизнь того мальчика без нашей семьи и уже сегодня могу сказать, что выбор был сделан правильно, кто бы что не говорил... так как не они жили с ребенком 24 часа в сутки. При этом наш мальчик имел превосходную память!!!
Что еще хуже как нам обьяснил психиатор: Агрессия плюс такая память - вырежет он вас всех, если только задумает. А он тогда уже задумал и задумал с нашего кровного сына (это выяснили врачи).
Ему постарались объяснить что он возвращается в детдом насколько это возможно, он воспринял это спокойно и безразлично. Пожив немного "одни" мы, например, прямо заметили, сколько хаоса и зла было в нашей жизни. Какой регресс был у девочек и даже старшего подростка. В то же время, стирается острота ощущений. Так устроен человек. Я больше вспоминаю, как он гладил меня по голове, как мы с ним занимались оригами, каким замечательным пауком он был в выпускном спектакле в детском саду, как впервые взял в руки прибор и грифели... Хочется побежать в опеку и забрать назад. И приходится каждый раз умом принимать одно и то же решение. Такой вот маленький персональный ад.

Мне 25 лет, замужем, есть дочь 4 года. Уже 5 лет воспитываю своего родного брата. Зовут его Егор, ему 13 лет. Мама умерла от алкоголизма, а его родной отец алкоголик и инвалид. Мой отец живет в другом городе. Когда мама была в больнице, его забрали в приют, после ее смерти его опека сунула мне. Мне было 20. Проблемы были с самого начала, но я пыталась их решать. Школа, здоровье, поведение. Сейчас это превратилось в кошмар. Он не хочет учиться, матерится, теперь еще и курит. Дома всем грубит и хамит, постоянно шпуняет мою дочку, что-то заставить его сделать невозможно. Только сегодня на него в школе 5 докладных от учителей. Классный руководитель уже меня жалеть начала.
Я не знаю уже как с ним бороться и как ему помочь. У нас хорошие условия, мы ни в чем ему не отказывали, сейчас я не даю ему деньги потому что он закурил. Телефоны у него как перчатки, ломает теряет и тд. Я понимала что генетика и то что он жил с алкашами дадут о себе знать но все же пыталась ему донести что ему нужная лучшая жизнь, не такая как у его родителей. А ему все равно. И сейчас я на грани того чтобы расторгнуть договор. Но он не просто чужой ребенок. Он мой брат. И это очень трудно.
Просто понимаете он агрессивный и я боюсь. Боюсь за него, за свою дочь и что он кому то навредит. Ведь спросят с меня. Его отец сел в 14 лет! За изнасилование! А потом в 20 за убийство! А потом еще раз за убийство и кражи и грабежи. И он знает все о своем отце и он не считает его плохим человеком.
Сейчас я вкладываюсь целиком и полностью в него, физически финансово и морально. Я 5 лет пытаюсь найти положительные черты в нем. Стараюсь за каждое его хорошее действие хвалить его и поощрять. Чтобы он понимал что это лучше чем вести себя плохо. Но хорошее он делает крайне редко. В общем мы были у психолога снова и у психиатра. Девиантное поведение. Сейчас психолог будет с ним работать, а психиатр назначил медикаментозное лечение. Он пройдет комиссию в школе на облегченную программу, возможно индивидуальное обучение.

Мальчику скоро 8 лет, Владислав. Я в декрете и соответственно провожу бОльшую часть дня с детьми. Я сама очень хотела забрать этого парня, мне было жаль его, а сейчас мне жаль себя, маму, сына, племянницу, животных.... Всех, кроме Влада.
Началось все с вранья и воровства, но к этому были все готовы, поэтому терпеливо объясняем, почему это плохо, что так нельзя делать и тд. Затем я стала замечать, что кот перестал ходить по квартире, сидит под моей кроватью, пока Влад не спит. Затем кошка стала рычать на него. В один прекрасный день я тихонько вышла на рык кошки и увидела, как Влад ее бьет. Сейчас кошка трясется при появлении его и рычит. Запалила, как он кидает в нее разные предметы. Собаку может схватить за голову и наклонить ее (собака 3 кг), объясняет тем, что хотел, чтоб она туда посмотрела. Негатив к моему сыну, причем в глаза лицемерит "Наш Матюша такой хороший, я пойду поиграю с ним", а стоит мне подглядеть - то толкнет, то вырвет из рук что-то, до дверью пальцы чуть не прищемил, я просто поймала дверь.
Недавно в гости приехала дочка сестры, ей 5 лет. Сидели смотрели мультики, мы с мамой готовили на кухне. Лиза заплакала, забрали ее из комнаты и она рассказала, что он снял с нее трусы, с себя, и (извиняюсь), начал пытаться тыкать приговаривая "молчи и не кричи, а то я не буду с тобой дружить". Вот тут конечно мы все напряглись, Лиза больше не приезжает, во-первых у нее шок до сих пор и она говорит, что не поедет к бабушке, а бабушка лишилась общения с внучкой (и каждый божий день я ловлю его на каком-то насилии, ему это нравится, то кошки, то собаки, теперь дошли до детей...
Может кому-то покажется смешно, но интуитивно, как матери, мне страшно за своего ребенка. Я в туалет хожу и сына с собой беру (я боюсь Влада одного оставить дома, что он искалечит животных). И если сейчас ничто ему не мешает издеваться над теми, кто слабее и проявлять маниакальный интерес, то что помешает в 15 лет двинуть мне или маме... Ведь авторитета у него нет.
Кстати, решили установить скрытые камеры в квартире. Хотелось бы понимать, что он делает, когда закрывается в комнате, когда закрывается там с собакой. Сколько раз слышала визг, тихонько заходила и он разводил руки, а собака вылетала с комнаты. Сейчас сына укладывала, как всегда тихонько вышла, а он сидит и спички жжет, а вдруг квартиру спалит блин) 15 минут объясняла, что это опасно, но по-моему, ему плевать на мои слова). Комнат у нас три. В одной живу я с сыном (теперь и с собакой и двумя котами, они от страха здесь поселились), в другой мама, в третьей Влад. Получается, один он в комнате.

Я больше не могу! Взяли ребенка в 6,5 лет, в семье уже 5 лет. Сил терпеть уже никаких нет. Когда его брали из дд, воспитатели говорили, что он очень спокойный, дружелюбный, умный и т.д. и т.п. В общем, чудо, а не ребенок. Все чудеса закончились сразу, как Илья переступил порог нашего дома. Начались истерики по каждому поводу, все вещи, что попадали в ему на глаза были порваны, разрезаны, сломаны, обои ободраны, мебель раскурочена, в общем дом быстро превратился в... нечто нежилое.
Сначала все списывали на адаптацию к семье, потом на адаптацию к школе, потом на психиатрические проблемы (которые в целом после обследования не подтвердились), потом на психологические. Ходим к психологу, но ничего не помогает. Психолог написала, что личностные особенности ребенка при отсутствии коррекционной работы могут стать в дальнейшем основой для формирования возбудимой психопатии.
Во втором классе остался на второй год, потому что поведение стало еще хуже. Стал воровать, бить детей, мог снять штаны перед классом, нахамить учителю. Дома было еще хуже. Воровство, ложь, порча всего вокруг, хамство продолжались. Старшая дочка сначала пыталась с ним договариваться, проводила с ним много времени, гуляла с ним, занималась, но он чуть что не по его - мог ударить ее, обхамить. В третьем классе нас все же вынудили уйти из школы. Сейчас на домашнем обучении. Долго терпела, пыталась хоть что-то человеческое привить - но все безрезультатно. В семье его уже все просто ненавидят, и очень хотят, чтобы я его вернула. Дома настолько ужасная атмосфера, что всем нам хочется сбежать отсюда. А ему нормально. Сейчас он даже не пытается себя контролировать, может сказать в наш адрес такие маты, каких я и в жизни не слышала, кричит, что убьет нас всех и будет здесь жить, ворует и лжет, перебил стекла в дверях, дерется (и у меня, и у дочки постоянные синяки) сегодня в порыве схватил лампу длинную, замахнулся на меня, но попал по люстре, осколки до сих пор не удалось все собрать.
Что я к нему чувствую? Наверно уже ничего. Я просто устала и ни во что уже не верю. Вот представила на минуту, что нет его в доме, тишина, спокойствие, вещи никуда не надо прятать, нервничать, оставляя его вдвоем с сестрой, что по возвращении с работы меня не будут ждать очередные разломанные вещи, что мне не придется успокаивать очередную истерику и можно не бояться, что кто-то бросится на меня с кулаками, что как когда-то давно любые конфликты, споры и проблемы можно будет решать в диалоге, что никто не будет на меня орать и чего-то требовать... да, соблазнительно. Но с другой стороны, представила, что он будет где-то далеко, я не буду знать как он, вдруг ему там будет плохо и никто не поможет, что он останется один на один со всеми своими проблемами, что он в целом то будет никому не нужен, что после возврата он вряд ли сможет когда-то кому-то поверить и его поведение, отношение к миру и людям, его состояние станет еще хуже. И... не знаю.
И так плохо, и так еще хуже.
И жизнь действительно проходит, и как представишь этот ужас еще на годы...
Вот и получается, что никто не виноват, а при любом раскладе кому-то будет плохо. Вот не знаю это эмоциональное выгорание или просто я такая плохая приемная мать.
Сегодня все вместе были у психолога. Она сказала Илье одну замечательную фразу: "Ты пять лет воевал с мамой, теперь ты победил и возвращаешься в дд. Знаешь, не всегда победа приносит радость. И это как раз твой случай." А потом уже, когда мы остались одни, она сказала, что скорее всего вернуть Илью это лучший вариант. В его случае изначально было очень мало шансов, что он сумеет адаптироваться в семье. И если вдруг я в последний момент передумаю его возвращать - надо не забывать, что Илья не изменится. Все что можно было сделать для него - уже сделано, все что могло измениться - изменилось. Так горько это было слышать. Но зато эти слова, да и поведение Ильи в последние дни убедили меня, что как бы горько и больно не было я приняла верное решение.
Отвезла Илью в опеку. Он до последнего не верил, и только когда я стала уходить заплакал. Как же мерзко на душе. Думала будет легче, а стало только хуже. Он ведь был уверен во мне, уверен, что я никогда не предам, а я вернула его. Вряд ли я когда прощу себе это предательство.
Утро началось сегодня со звонка Ильи с жалобами на скуку. Потом он потребовал привезти ему наушники к телефону, когда я напомнила ему, что он их давно сломал, мне было сказано, что можно ведь и купить новые. Я еще раз заметила, что теперь это не ко мне. А дальше он мне заявил: это ты виновата, что я здесь оказался, если бы ты не настучала на меня в опеку, меня бы не забрали! Подумаешь, вел себя плохо! Я попыталась вернуть ребенка к реальности и напомнила, что в общем то ни я, ни Лена не обязаны были терпеть его выходки, но результат был предсказуем - подумаешь - сказал мне ребенок! В общем я сказала, что не собираюсь слушать его обвинения и продолжать разговор в подобном тоне. Илья психанул, сказал: ну, и не надо - и бросил трубку.
После обеда ездила в больницу, отвозила справку из школы и врач предложил пообщаться с Ильей сквозь решетку на окне. Я подошла, поговорила с ребенком несколько минут и поняла, что ни в чем он не раскаивается, ничего он не понял, и если и жалеет о чем-то, то только о том, что лишился комфорта, хорошей жизни и возможности ставить окружающим свои условия. А в остальном у него все нормально.

А я не чувствовала себя предательницей, когда вела деву в опеку. Когда её давали - ТТХ были прекрасные (ну один брачок озвучили, но с ним я готова была жить). А вот потом оказалось что она псих.больна, а вот на это я не подписывалась. Свои силы всегда просчитываешь. И я не зарекаюсь что дотяну деву до совершеннолетия,там видно будет как дальше будут развиваться события. Мне моя жизнь дороже, и я не альтруист и не мазохист.

Своих детей (мальчика и девочку) мы взяли 2 года назад. У них стоял диагноз - легкая степень олигофрении, который нас абсолютно не пугал - я работаю в коррекционной школе и не по наслышке знала кто такие олигофрены. Мальчик был очень запущенный, но показался мне тогда таким несчастным, добрым и пр. Но вот он начал стрелять в моего сына-младенца из игрушечного пистолета. В ссоре ронял такие слова: "Вы закрыли меня одного в своей комнате! Я там умру! Что мне там делать - только разговаривать с этим человеком?" Я начала выводить его на разговор об этом человеке. И он мне говорит: "Я его не вижу и не слышу - он меня слушает и никому ничего не говорит" " он был со мной всегда - с самого детства" " Как я буду жить без него - куда мне тогда свою злость девать?" " Он для меня почти святой" Я как сумашедшая начинаю рыть весь интернет о симптомах шизофрении и с удивлением обнаруживаю, что все симптомы, которые я описала выше - это и есть она! шизофрения!
Господи, сколько раз мне мальчик пытался обьяснить, что он не может любить, ему не бывает жалко, у него нет совести! Я же все это за издевку принимала, а он просто пытался обьяснить, что это так и есть! Сколько раз он говорил, что его мир не такой, как наш мир! Что мы по разному смотрим на одни и те же вещи! Он не психует, никогда! Его невозможно вывести из себя! Он всегда эмоционально холоден! Он спокойно, глядя в глаза говорит: "Когда я вырасту, то буду Вам мстить!" Муж спрашивает: "Что ты сказал?" Ответ снова спокойный: " Ну это же когда вырасту!"
Только теперь мы знаем, что он не способен на эмоции... вообще. Его можно вывести из себя только когда затронешь его лично! Вот тогда начинается буря! Через какое то время приходит с улыбкой и без капли раскаяния и спокойно заявляет: "Извините, был не прав!"
Девочка очень тихая, но слышала музыку, голоса, говорила что по ней кто то бегает! Господи! Я же думала, что это только ее фантазии! А когда она прибегала ко мне со словами: "Что с моим носом, он такой большой!" Господи, я ведь думала, что девочка просто как и все подростки озабочена своим внешним видом! Я еще ей тогда сказала: "Нос как нос- не выдумывай, ты у нас красавица." А она все упиралась: " Нет, он большой, он огромный!" Мы не выдержали - прямо в выходные сьездили в частную клинику, которая специализируется на шизофрении. Вердикт вынесен - детям не правильно был выставлен диагноз, у них нет олигофрении, у них обоих - шизофрения! При чем у мальчика опасная форма! Он нуждается в срочной госпитализации!
Сейчас готовим все документы в государственную психоневрологическую, а пока на немедленно прописали таблетки - принимаем. Что теперь делать? Не знаю! Мы не потянем 2 больных шизофренией. Они требуют внимания 24 часа в сутки, т.к. могут быть опасны и для себя и для окружающих, а мой муж работает и по выходным + у нас еще свой маленький ребенок. Им необходима постоянная помощь психиатра и невропатолога, а у нас в районе таких специалистов нет. Да и вообще, мы живем в таком месте, что случись что - к нам и скорая и полиция только часа через 2 приедет, а я одна с 2 маленькими детьми, а мальчику почти 15 - он со мной справится легко!
Но дети то не виноваты! Это такая болезнь! Иногда мальчик приходит в себя и он такой милый, послушный, добрый, ранимый! Они не вынесут нового предательства! Они не переживут еще один отказ! Мальчик в чужом месте вообще не спит, ни минуточки, сутками! Они нам верят! Мы не можем их предать!
Но у нас свой маленький ребенок, которого они тоже могут утащить в свой, черный и страшный мир (психика детей очень гибкая штука). Господи, что же нам теперь делать?