Как я стал девочкой рассказ. Смена пола: Как я стала женщиной

Современные гендерные исследования утверждают, что понятия «мужчина» и «женщина» не столько биологические, сколько социальные, а между этими двумя полюсами есть еще немало возможностей для самоопределения. Wonderzine начинает серию публикаций о людях, которым пришлось корректировать внешние признаки пола, чтобы их внутреннее понимание себя наконец совпало с тем, что видят другие люди. В нашем первом материале - рассказ председателя Ассоциации адвокатов России за права человека Маши Баст (в прошлом - Евгений Архипов), которая в сентябре 2013 года совершила каминг-аут как женщина-трансгендер.

интервью: Саша Шевелева

Маша Баст

У меня никогда не было дилеммы - быть мне мужчиной или женщиной.
Я буквально с трех лет, сколько себя помню, идентифицировала себя как девочку. Чем старше я становилась, тем острее была потребность и выглядеть как девочка. В 10 лет я уже стала надевать женскую одежду, краситься. Конечно, мама замечала, что ее одежда вся перерыта и одета. Наверное, она думала, что это связано с каким-то подростковым взрослением, старалась этого не замечать. В 12 лет я уже ходила на дискотеку, встречалась и танцевала с мальчиками. Родители были не в курсе. У нас был частный дом, и мне было удобно выходить из дома так, чтобы никто меня не видел. Кто-то из сверстников обращал внимание на то, что у меня лифчик был надет, - они посмеивались, но делали вид, что не замечают. Я ведь и загорала как девочка - в женском купальнике, многие мои друзья видели мой загар.

Когда мне было 15 лет, родители уже стали что-то подозревать, и у меня состоялся разговор с мамой. Я ведь тогда не понимала, что со мной происходит. Я не знала, что такое транссексуализм, что есть люди, которые корректируют свои внешние признаки. Я сама додумалась в 13 лет до того, что мне, наверное, нужны какие-то изменения в теле. Мне не нравилось, что грубеют кожа и голос. В 14 лет я купила гормон, такую мощную таблетку, и выпила. Ходила напряженная, и мама тогда что-то стала подозревать и нашла эту таблетку, спросила, что это. Я сказала: «Лекарство». Ну, она и выбросила. Ближе к 15 я узнала, что такое транссексуальность, что люди корректируют свой пол. И я для себя приняла решение, что я тоже изменю свои внешние признаки. Для меня не было такого, что «я хочу изменить пол» или «я - мужчина, который хочет стать женщиной». Я всегда чувствовала себя женщиной, просто мне было некомфортно от того, что у меня мужское тело.

В 16 лет я попыталась подавить в себе женское начало. Я подумала, что, может быть, у меня, действительно, такой подростковый возраст, и занялась тяжелой атлетикой. Я стала выглядеть в 16 лет как 40-летний мужчина. Меня даже начали готовить к участию в Олимпийских играх в Сиднее. И вы знаете, я стала такая несчастная. Я представила, что вот, я - мужчина, побеждаю на Олимпиаде. Но я же не мужчина. Я не могу быть мужчиной. Я ходила на бешеные тренировки, меня боялись сверстники, не подходили на улице, потому что я была громадным как шкаф. Но я же женщина! Понимаете? Меня это не устраивало. Я была от этого очень несчастлива. И чем более мужественной я становилась внешне, тем больше я ощущала на себе как будто тяжелый скафандр. Я приняла решение, что я больше так не могу: начала колоть женские гормоны бешеными дозами, начала худеть. Я тогда не знала, что такое shemale, не знала, что такое transition.

У меня состоялся разговор с мамой. Я пришла в мини-юбке, с длинными волосами. Мама сказала: «Хочешь быть женщиной? Да, пожалуйста. Но, - говорит, - на улице. Иди и зарабатывай. Только сама». А что такое в то время улица? Это значит, что ты идешь заниматься проституцией. Этого я не могла. Я сказала: «Хорошо, я сама». И я решила, что поживу так, а потом получу образование и помогу себе с коррекцией. Для меня это было, наверное, дилеммой. И у нас с мамой начались игры, которые закончились тем, что в 17 или 18 лет ко мне приехала первая «скорая». Гормоны я подобрала неправильно, тяжелую атлетику тоже нельзя было резко бросать. У меня давление было за 200, как у старой бабки. Мне пришлось забыть о гормонах и физических нагрузках. Я старалась вернуться в свое женское тело, но это было сложно из-за проблем со здоровьем. Я тогда решила, что возьму тайм-аут - поступлю в вуз, получу образование. И лишь после получения статуса я пойду и все сделаю. Так и получилось. Моя мама прекрасно знала, что я буду меняться, нравится ей это или не нравится. Мой брат, который живет со мной, все время был в курсе того, что со мной происходит. Он все видел. Я для него с детства Маша.

Коррекция внешних признаков пола - это череда операций. Все зависит от человека, чего он хочет: если он хочет изменить гениталии - это одна операция. Если он хочет навести красоту - можно хоть сто операций сделать. Мне повезло, потому что у меня феминная внешность: кадыка нет и никогда не было, подбородок у меня всегда был феминным, нос маленький. Но есть люди, у которых проблемы с формой черепа, кадык. Я не меняла пол - я корректировала свое тело. Я изначально была женщиной. Я приняла для себя решение: все эти комиссии, документы ставлю на второй план, потому что самое главное - во мне. Конечно, многие сталкиваются с проблемой: чтобы сделать операцию, надо поменять документы и иметь заключение от комиссии. Чтобы поменять документы, нужно сделать операцию. Документ - это выдумка человека. На машине я езжу, хотя права у меня мужские. Я соблюдаю правила дорожного движения. Пусть остановят - я объясню им свои права и их права. Я человек самостоятельный, я говорю: «Вот мои документы, это - я. Если вас что-то не устраивает - это ваши проблемы». Не надо стесняться себя. Люди стесняются и чувствуют себя виноватыми. Вы же не сами себя такими сделали - вас такими природа сделала. Вы в этом виноваты? Нет. Поэтому общество обязано вас принять. Если оно не принимает, значит, это проблема общества.

В подростковом возрасте надо говорить с людьми
о том, что такое трансгендерность,
чтобы человек вырос психически здоровым

Моя супруга все обо мне знала с самого начала, еще когда в 2008-м мы только начали встречаться, - я уже тогда принимала женские гормоны. У нас лесбийский брак. Мы все это обсуждали при знакомстве. Единственное, что я вам скажу, - я женщина би. В юности мне нравились и мальчики, и девочки. Я встречалась с мужчинами. Они меня воспринимали как женщину. За мной ухаживали брутальные, крупные мужчины под два метра. Мы планируем детей заводить. Я не заводила детей, потому что мне было нужно как следует измениться. Детям я, конечно, буду все о себе рассказывать.

Я считаю, что в подростковом возрасте надо говорить с людьми о том, что такое трансгендерность, чтобы человек вырос психически здоровым, не маньяком. Если родители замечают, что появились первые сигналы (в районе 10 лет), сразу нужно бежать разбираться к психологу и ни в коем случае не лечить. Если это транссексуализм, то надо перестать бороться и начинать ребенку помогать, чтобы он уже девочкой к 18 годам готовился замуж. Нельзя калечить ребенка. Провокации против меня бывают. В поселке, где я живу, была запущена информация, что я собираю митинг трансгендеров, - был оцеплен весь поселок, искали этих трансгендеров.

Я знаю, например, что Лимонов (Мария Баст была личным адвокатом Эдуарда Лимонова и представляла его интересы в Верховном суде России и Европейском суде по правам человека. - Прим. ред .) не мог совместить мое прошлое и настоящее. А я сразу говорю: вы общались не с Евгением Сергеевичем, а с Машей. Евгений Сергеевич был тот образ, который я несла обществу, для того чтобы мне проще было общаться, но смотрела я на вас глазами Маши, и мозги были Машины. Большинство людей это понимают, 10% знакомых не понимают. Чаще всего непринятие возникает у людей религиозных. Они ищут объяснения - скорее всего, это спектакль, задуманный пиар-ход, какой-то протест. После каминг-аута я стала для большинства людей моментом истины. Я увидела, как люди ко мне относятся: среди друзей есть пользователи, а есть друзья настоящие. Пользователи отошли.

Фотографии: via Shutterstock

Офигенный экшен, я в восторге. Сначала мама, крохоборница, которой бельё дочкино было выкидывать жалко, тут как-бы уже и сестрёнка подросла и, видя такие чудеса, решила мамочке подыграть. Набрала бюЗгалтеров, кАлготок, напялила на братика и в парк. Потом жену ему нашли по ТЕМЕ (видно весь Яндекс перелопатили) с которой он в реке купается в офигенно красивых купальниках, а мужики принимают его за девочку..................

"Я с самого детства всегда носил девичьи трусики с бантиками, калготки.Так меня одевала мама. Покупала панталончики ну и Что было от сестры. Сестра была страше и все мне потом отходило. Росли мы вместе, сестра стала взрослеть быстро повилась грудь и она одела бюзгалтер а я спросил у мамы, а бюзгалтер как у сестры тоже надо носить.Что было сказано, если хочешь я тебе куплю и можешь носить.Конечно вкус у мамы был отменный бюзгалтер сестре и мне она купила просто красивый подобрала трусики,купила так же юбочки блузки, туфли чулки, калготки как у сестры. дальше с сестрой у нас был одинаковый гардероб. И я все это одевал и ходил дома. Иногда с мамой выходил на улицу.Мама не обращала внимания а сестре сначала было интересно как я перевоплащаюсь в девочку,Но потом стала мне помогать подбирать белье в цвет,застегивать бюзгальтер. Как одеть трусики и куда спрятать писю чтоб все выглядело как у девочки лобочек. Подкладывала в бюзгалтер что-нибудь чтоб грудь была как у нее. Одевала платья или прозрачную блузку с короткой юбкой, чтоб видно было бюзгалтер,туфли на каблуке. Ее верхняя одежда подходила мне. Накладывала макияж и так я стал как девочка. И уже после 16 лет когда я уже одевался как девочка,ходил во всем этом.Сестра пришла с подружкой быстро одели на меня стринги, чулки с кружевной резинкой пояс для чулок красивый бюзгатер красное облигающее короткое платье, бусы сережки. Сделали мне макияж прическу одели туфли на каблуке и в таком виде мы все трое пошли гулять в парк. Сначала как то мне было не по себе, но потом раскованность пропала. И все пошло нормально. Сестра называла меня Олей. На улице даже никто не обратил внимания, что мальчик одет девочкой. В таком виде я и сестра вернулись домой. Мама сначала не поняла а потом удивилась, но она никогда не была против что я одеваюсь девочкой. И в результате я стал одеваться как сестра и все что носит сестра. Ходил так дома и на улице, так рос дальше. Мама покупала нам с сестрой одинаковое белье,трусики, бюзгальтеры,чулки,калготки,ажурные трусики. Платья, юбки, леггинсы. И уже дома у мамы было две дочери. Даже летом купались в купальниках. Сначала у меня был закрытый. А потом сестра сказала маме чтоб купила раздельный только чтоб бюзгальтер был с наполнителем.Так же приходили на пляж раздевались и шли в воду. Зимой носил шерстяные калготки и сапоги иногда одевал по настоянию сестры теплые панталончики. так все шло дальше больше. Теперь постоянно ношу либо чулки или калготки. Иногда ношу боди,грацию или полуграцию.Трусики только ажурные. летом танго или стринги. Женившись, конечно жена увидела все это, по началу было как то не очень.Но теперь вместе ходим в магазин где она подбирает мне женское белье,чулки,калготки смотрит и советует что подходит мне, дома ходим жена в белье и я тоже. Иногда одев меня как женщину, макияж я уже научился делать сам,ведет на улицу или в кафе. Летом купаемся так же в купальниках Она купила мне прекрасный раздельный купальник бюзгалтер с наполнителем. И все сидит великолепно. Благо фигура почти как женская. Жена предложила попить женские гармоны. Принимая где то 3 месяц появилась легкая женственная грудь с сосками и округлились бедра. Ей все это нравится. И мы оба в этом ничего предосудительного не видим. Все идет как будто это и было.Живем хорошо и счастливо. Вот так я сейчас выгляжу и жена просто в восторге. Белье одетое на мне все подобрано женой и прическа. И фотографию она так великолепно сделала.

Мне казалось, что как только я смогу найти работу, у нас с мамой и братом все наладится. Я их спасу, вырву из того ада, в котором мы жили. Я родилась в середине девяностых в Воронеже. Мой папа - профессиональный спортсмен. Как и многие его коллеги, он принимал специальные лекарства - средства для роста мышечной массы. Когда я родилась, он перестал употреблять эти медикаменты и перешел на наркотики. Семье нужны были деньги, и он начал приторговывать коноплей, героином, да и сам употреблял. Я помню, что во время приходов он меня маленькую пытался унести из дома в неизвестном направлении. Мама успевала меня перехватить, но за каждым таким эпизодом следовали скандалы и драки.

У меня молодая мама, она родила в 17 лет, из-за этого не смогла закончить кондитерский колледж. Папа бил маму. Я спрашивала, почему она это терпит, мама отвечала, что она сама росла без отца и она не хочет, чтобы я повторила ее судьбу. И конечно, она не уходила из-за денег. Однажды, пока я была в детском саду, к нам в квартиру ворвались милиционеры. Мама была дома, и ее задержали за сокрытие преступлений моего отца. Чудо, что она отделалась условным сроком. После этого мы с мамой переехали к бабушке.

Бабушка любила меня больше всех. Она часто говорила маме: «Уходи от него! Вы хотите вконец испортить психику ребенку?» Когда мы наконец стали жить вместе с бабушкой, маму я почти не видела: она пыталась как-то устроить свою жизнь. В конце концов она снова вышла замуж и забрала меня в новый дом.

Мой новый папа был конструктором, у них с мамой был бизнес по изготовлению деревянной мебели. У них не все получалось в этом деле, денег постоянно не хватало, они ссорились. Он обрезал телефонные провода и избивал ее. Бывало, что мы с мамой убегали из дома. Иногда маме не удавалось вырваться - и одна я выскакивала из дома и бежала домой к бабушке. Я плохо спала по ночам. После каждой такой ссоры этот человек извинялся, стоял на коленях - и мама его прощала. На какое-то время мы снова становились семьей, а потом все начиналось заново. «Если мы от него уйдем, то мы снова будем без денег и без дома», - говорила мама.

Лет десять назад мама с этим новым мужем переехали в Москву, а меня опять отправили к бабушке. Это было прекрасное время. Но и оно закончилось, меня забрали в Москву. Этот новый папа меня не принимал. Если мне что-то было нужно, он говорил: «Я лучше потрачу деньги и силы на проститутку, чем на нее, ведь она не моя дочь». Я просила маму отправить меня обратно к бабушке, но она не соглашалась. Она говорила: «Найди себе богатого парня и переезжай жить к нему, а я тогда смогу бросить этого и вернуться в Воронеж».

Когда я переступила порог этого массажного салона, я сразу все поняла

Вскоре мамин муж начал бить и меня. Претензии были такие: не вовремя пришла домой, не вовремя попросила деньги на карманные расходы, не убрала в доме по его приказу. Или после ссор с мамой он приходил ко мне в комнату и отыгрывался на мне. Я часто сбегала из дома, ночевала у подружек, друзей. Я старалась не рассказывать никому о своих проблемах - боялась, что меня не поймут, засмеют, посчитают не такой, как все. Мне казалось, что у всех вокруг нормальные семьи.

В конце двухтысячных у меня родился брат - и на время наша семья наконец-то стала нормальной. Но когда брату исполнилось четыре, все вошло в обычную колею. Мой брат стал свидетелем всех ссор и драк. Он испытывал то же, что и я, и проживал такое же детство, как было у меня. Новый папа начал спиваться и бить родного сына.

Я себе пообещала, что как только смогу - пойду работать. В интернете увидела вакансию массажистки. Мне показалось, что у меня есть опыт: у бабушки больная спина и она меня часто просила ей помочь, показывала, как. Меня успокаивали эти наши сеансы. Я поехала на собеседование в центр Москвы. Когда я переступила порог этого массажного салона, я сразу все поняла. Не знаю, откуда я знала, как может выглядеть бордель, но было очевидно, что девушки, которые здесь работают, не просто массажистки.

Менеджер сразу сказал: «К нам приходит много солидных и богатых мужчин, сексом с ними ты заниматься не обязана, но при твоем желании и взаимной симпатии тебе никто не запретит делать это».

Можно было работать просто массажисткой, получать копейки - за смену выходило около 20 000 рублей, из которых часть денег надо отдать менеджерам за то, что они приводили клиентов. Таких денег мне бы не хватило, чтобы снять другую квартиру и обеспечить брата. Это был довольно известный мужской клуб. Туда приходили смотреть стриптиз, на массаж, за сексом и эскортом.

Кто такие проститутки, я знала, но относилась к ним негативно, не понимала, как можно торговать своим телом за деньги

Я не помню, чтобы я испугалась. Про секс я узнала лет в 14, когда разглядывала пачку презервативов с ребятами за гаражами, девственность потеряла в 16 лет. У меня не было особо активной половой жизни, пока не встретила первого постоянного молодого человека. Кто такие проститутки, я знала, но относилась к ним негативно, не понимала, как можно торговать своим телом за деньги. Но чем больше я об этом думала, тем лучше понимала, что вряд ли они от хорошей жизни таким образом зарабатывают. Мне было их жалко.

Меня научили делать различный массаж: эротический, классический, массаж головы и лица. И предложили выбрать для себя новое имя. Так я стала Настей из-за песенки «Настя, подари мне счастье».

В клубе работали полсотни девушек, самым младшим было, как и мне, 18 лет, самой старшей около 40. По-моему, там были девочки со всей страны и бывшего СНГ. С утра все девочки шли на час в спортзал, потом в душ, а после надевали платья, туфли на каблуках и разбредались в комнату для стриптиза, в массажные комнаты, в прихожую для встречи гостей. Клиенты могли прийти в любое время, кто-то приходил в 9 часов утра после ночной пьянки, кто-то ближе к вечеру. Часто к нам приходили семейные пары, чтобы разнообразить свою сексуальную жизнь, были и одинокие лесбиянки. Моя рабочая одежда - полупрозрачное облегающее платье. Нам объяснили правила: «В клубе нельзя материться, обсуждать начальство, пользоваться мобильным телефоном, делать селфи или идти стричься без нашего согласия, если не хотите напороться на штраф».

Я сама ни разу не болела, так как понимала, что здоровье не купишь ни за какие деньги, поэтому усиленно предохранялась. Поначалу мне было стыдно: внешне это никак не выражалось, а внутри я чувствовала сильный дискомфорт. К мужчинам, с которыми я спала, я не испытывала никаких чувств. Это был какой-то внутренний блок. Я старалась убедить себя, что это происходит не со мной. Это мое тело, но это не я.

Я встречала гостей, обслуживала их как официантка, массажистка и выполняла любые их сексуальные капризы. Меня обливали шампанским, привязывали к кровати, заставляли переодеваться. У нас хранилась вся эта спецодежда - кого-то возбуждали русские народные костюмы, платья в сеточку, костюмы медсестры.

Слава богу, мне не попадались жестокие мужчины или прям извращенцы. Меня не обижали, платили хорошие чаевые. Некоторые просили меня их сопровождать, я ездила с ними в рестораны, на деловые встречи и ужины. Я сидела рядом, строила из себя девочку-дурочку, забавляла этим взрослых и успешных мужчин. Или, если надо было, просто сидела молча и хлопала глазами в роли красивой картинки рядом с солидным мужчиной. Мне дарили подарки. За ночь я могла заработать тысяч 80 рублей. Маме я сказала, что работаю в клубе для мужчин, но только встречаю гостей, но, мол, и этого достаточно.

Два года я проработала в салоне. Кого я только не видела. Были клиенты, которые просто сбегали от своих жен и хотели просто поговорить, излить душу. «Устал от жены и детей. Жена постоянно требует денег, хочет ездить за границу, секса, а она не ухаживает за собой. Не то что ты! А я хочу легкости».

Руководитель этого заведения любил со мной болтать, говорил, что ему нравится, что я такая глупенькая и веселая, но со своим взглядом на вещи. Я делала ему массаж, и он мне за это доплачивал. Он много раз предлагал интим, но без презерватива, так что я отказывалась.

Как-то раз один из постоянных клиентов забрал на выезд двух девочек, а наутро не смог вспомнить, кто это и что они делают у него дома

Работала я сутки через двое. Деньги тратила на съемную квартиру, на еду, косметику, одежду - я должна была хорошо выглядеть, если выезжала с клиентом. Покупала брату игрушки и одежду, водила в кино и откладывала часть на оплату института.

Со мной работало много девушек с похожими историями, мы понимали друг друга и помогали. Мы не конкурировали, у нас было что-то вроде семьи. Были девушки из неблагополучных семей, из детских домов. Но при этом также работали девушки, у которых было все, но они просто любили секс и им доставляла удовольствие такая работа, такое как бы хобби. Вот их я как раз и не понимала, потому что у некоторых из них были семьи и дети.

Как-то раз один из постоянных клиентов забрал на выезд двух девочек, а наутро не смог вспомнить, кто это и что они делают у него дома. Он постоянно нюхал кокаин. Он выгнал их, не заплатив. Наши менеджеры ему отправили другую девушку, раз ему эти не понравились. Он в наркотическом угаре избил ее. Мы подняли бунт, требовали, чтобы его наказали. Но руководство сказало нам молчать и замяло эту ситуацию, чтобы не терять одного из постоянных клиентов.

Постоянные клиенты были у каждой из нас. Как-то раз ко мне попал мужчина, который сказал, что он здесь случайно. Его друг позвал в баню, а привез к нам. Было видно, что он впервые в таком заведении. Мы разговорились. Что-то на меня нашло, и я захотела объясниться. Я ему все рассказала - про маму, про ее мужей, про брата. Он хотел обменяться телефонами, но я не разрешила, потому что у нас это строго запрещено. Он стал приходить чаще и в конце концов изменил мою жизнь: я смогла уйти из этого салона. Брат так и живет со мной, мама уехала в Воронеж.

Я не стала бояться или ненавидеть мужчин. Многие мужчины приходят в бордель по определенным причинам: у кого-то проблемы в семье - и им нужно расслабиться. Я не могу осуждать ни девочек, которые там работают, ни клиентов.

Раздел: Странности, Фетиш

В тот день, мама повезла меня в деревню. Всю дорогу она читала мне нотации. В целом её монолог сводился к тому, что я совершенно несносный мальчишка, но теперь мои манеры навсегда изменятся к лучшему.

В общем, она была права. В последнее время у меня были проблемы не только в школе, но даже с полицией, когда я попытался украсть несколько упаковок конфет из местного магазина. А ещё, мама просто ненавидела компанию, в которой я тусовался. Неделю назад, она поймала нас, когда мы курили в гараже.

Летние каникулы только начинались, но я заявил маме, что я не хочу ходить в бассейн в этом году. Это несколько удивило её, а когда она узнала причину, то рассмеялась, чем очень меня обидела. Я не хотел ходить в бассейн потому, что стеснялся раздеваться. Другие парни дразнили меня, и высмеивали мои "девичьи титьки". Я вообще был довольно пухлым, поэтому, жировые отложения несколько напоминали по форме женскую грудь, но самым страшным были мои соски. Они были набухшие, раздутые, размером с половинку куриного яйца. Кроме того, я был самого маленького роста в классе. Моя мама не водила меня в парикмахерскую в течение нескольких месяцев, что давало парням дополнительный повод поиздеваться надо мной. Мои волосы были длинными, почти до плеч, и при этом они были светлые и вьющиеся.

Наконец мы доехали. Это был большой дом одиноко стоящий недалеко от дороги. Дверь нам открыла привлекательная женщина средних лет. У неё был очень странный голос, мягкий, но в тоже время он звучал так, что мне не хотелось ей перечить. Мама сказала, чтобы я называл её тётя Мэри

Тётя Мэри передала мне пластиковый пакет, и сказала снять мою одежду. Пока женщины разговаривали, я разделся, и, оставшись в трусах и футболке, стоял, держа в руках брюки и кроссовки. Тётя Мэри посмотрела на меня, и сказала снять футболку, и положить всё в пакет. Я не хотел, но тут вмешалась мама, что "лучше мне делать всё, что говорят и не раздражать тётю Мэри". С вздохом я снял рубашку и сложил всё в пакет. Тётя Мери передала мешок маме, и, смерив меня взглядом, отправила меня в ванную снимать трусы. Минутой позже, она протянула в дверь руку за моими трусами.

Я стоял в небольшой ванной комнате, совершенно голый, и не понимал что происходит. Через приоткрытую дверь я услышал только одну фразу... "Заберите их тоже, ему они больше не понадобятся", а затем раздался хлопок двери закрывающейся за моей мамой.

Я разглядывал себя в зеркале, висящем на стене, и чуть не плакал, видя свои "девичьи титьки". Но тут раздался стук в дверь, и тётя Мэри со словами "Одень их, а потом я покажу тебе твой новый дом" что-то протянула в проём двери.

Это были шелковые, с кружевной оторочкой, розового цвета трусы - девичьи трусы. А ладно, хоть что-то, все же лучше чем голым. И я одел их. Но как ни странно это было приятно. Они были такие гладкие, что моя писька начала расти.

Я медленно вышел из ванной, закрывая свой перед руками. Тётя Мэри обошла вокруг и оглядела меня с ног до головы, затем взяла мои руки и опустила их по швам. "У тебя очень красивая фигура, и вообще ты будешь славненькой девушкой"... сказала она какую-то странную фразу. Мне она не понравилась, я испугался и замер неподвижно. Тётя Мэри погладила мою грудь, пощупала соски и ушла. Она вернулась, держа в руках небольшой лифчик, который одела на меня со словами... "Тебе это подойдёт лучше, чем большинству настоящих девушек твоего возраста. Я сделаю из тебя настоящую красотку". Она взяла меня за руку и повела по дому. Дом был большой, в нём было много комнат. Тётя Мэри водила меня, показывала, рассказывала, и, в конце концов, я успокоился. Мне было хорошо с ней, несмотря на моё странное одеяние.

В итоге, мы оказались в большой, красиво обставленной спальне. Вся комната была выполнена в белом цвете. На окне висели красивые, шелковые гардины. Комод был украшен букетом цветов. Кровать была завалена платьями, юбками, блузками, и другими предметами женского туалета. "Это теперь твоя комната"... сказала тётя Мэри. К спальне примыкала ванная комната, также вся белая, пахло там очень приятно. Тётя Мери сообщила мне, что сейчас я приму ванну, но сначала, она должна позаботиться о некотором деле, которое она пообещала моей матери. Она приказала мне, чтобы я наклонился и поставил мои руки на край ванны. Тётя Мэри села сзади меня на табурет, и приказала мне поставить ноги на ширину плеч. Затем она несколько раз похлопала меня по попе, а потом вдруг шлепнула сильно и очень больно. "Ой!"... воскликнул я вскакивая. "Не шевелись или будет гораздо хуже!"... очень строго произнесла тётя Мэри, вновь опуская мои руки на край ванны. Она вновь шлепнула меня. Не разгибаясь, я схватился за попу, но тётя Мэри решительным движением убрала мою руку.

Я ждал следующего шлепка, но вместо этого, тётя Мэри стала щекотать и поглаживать меня, и вдруг опять шлепок. Потом снова поглаживание. Так продолжалось некоторое время, как вдруг тётя Мэри спустила мои трусы до колен и стала натирать мою ноющую покрасневшую попу детским маслом. Я был очень смущен, но боялся убрать руки, с края ванны ожидая ещё более жестокого шлепка. Но шлепков больше не было, а ощущения были очень приятные. Тётя Мэри приказала мне встать и повернуться. Я повернулся. Мне было стыдно, я был весь красный от смущения. Я стоял голый, перед женщиной, да ещё моя писька была твёрдая как карандаш. Тётя Мэри прикоснулась пальцем к моей письке и сказала, чтобы я до неё руками не дотрагивался, а если мне нужно в туалет по маленькому то надо садиться, как это делают девочки, но руками не трогать, если же вдруг возникнут какие-то проблемы, надо обращаться к ней. Она поднялась и окончательно раздела меня. Затем включила воду. "Сейчас мы сбреем бородку над твоим краником", что она тут же и сделала, вернув мне мой облик трёхлетней давности. Тётя Мэри вымыла меня, вытерла, растерла всё тело детским маслом, и с полотенцем на голове отвела в спальню. Она посадила меня на табурет и начала расчесывать мои мокрые волосы, намазывая их чем-то хорошо пахнущим, и, накручивая их на бигуди, сообщив мне при этом, что завтра мы поедем в салон красоты.

На следующее утро, после другой ванны, она помогла мне надеть белые, шелковые, с кружевными вставками трусики, белый, шелковый бюстгальтер на косточках, две нижние, батистовые плиссированные юбки, короткие белые носки, отороченные кружевом, не очень длинное платье нежно-розового цвета, с широким поясом, оборками, белым вышитым воротничком и короткими рукавами - фонариками, и чёрные лакированные туфельки, с серебряными пряжками по бокам. Потом она подвязала мне волосы розовой лентой, и в таком виде мы поехали к парикмахеру.

Несколько дней спустя...

После ванны, тётя Мэри отвела меня в спальню и подвела к кровати. Рядом с кроватью была поставлена тумбочка, на которой лежала небольшая подушка. Тётя Мэри положила на кровать полотенце, и объяснила, какое положение мне надо занять. Это было, как будто на четвереньках, только мои плечи лежали на тумбочке и руки были свободны. Тётя Мэри села рядом и положила мои руки мне на попу. Она сказала, чтобы я молчал, но если мне будет всё понятно из того, что она будет мне говорить, дал ей знак, раздвинув половинки попы два раза "Д" "А".

Тётя Мэри взяла детское масло и натёрла им ямку между половинками моей попы, немного получше смазав дырочку. "Сейчас мы сыграем в игру, под названием "поймай меня""... сказала она. "Раздвинь половинки, я буду водить пальцем, и если ты почувствуешь, что он находится напротив дырочки, тебе надо попытаться поймать меня. Понимаешь?". Я три раза раздвинул половинки, в третий раз, оставив их разведенными настолько широко, насколько только возможно. "Но если пропустишь, получишь два шлепка". Она начала медленно кружить пальцем по моей попе, несколько раз подводя его довольно близко к дырочке, но не точно над ней. Когда она, наконец, остановила палец в нужном положении, я был готов, и дернулся назад. Её палец скользнул в меня на целый дюйм. "Хорошо поймал". Тётя Мэри ещё раз смазала меня маслом, и мы сыграли ещё несколько туров. Мне нравилась игра, было приятное ощущение, когда палец тёти Мэри входит в мою дырочку. Внизу живота зудело, так как будто я сейчас лопну, а моя писька была сильно разбухшая. "Пропуск", два звонких ужаливших меня шлепка вернули меня к реальности - задумавшись, я, не отследил удачный момент. Тётя Мэри вновь обильно смазывает меня маслом, на этот раз, побрызгав немного на мою письку. "Теперь надо ловить энергичнее, я буду двигать пальцем быстрее". Я поймал её почти немедленно, и её палец проскользнул на всю длину. Я ловил и ловил её, почти непрерывно. Это было просто здорово. Тут тётя Мэри второй рукой мягко обхватила мою письку. "Игра не закончена", и я продолжал ловить её скользкий палец, который теперь практически непрерывно находясь в моей дырочке, входил в меня как-то особенно приятно. Вдруг произошло нечто невероятное, я буквально взорвался, свет в глазах померк, ноги подкосились, и наступило такое сладостное чувство, которого я ещё не испытывал.

Через некоторое время я пришел в себя. Тётя Мэри сидела рядом и гладила мои плечи. Она сказала, что это была кульминационная точка игры, вот такая уж особенная эта игра "поймай меня".

А ещё она сказала, что если я буду её слушаться, и буду хорошей девочкой, то мы будем играть почти каждый день