Как победить трусость в себе. Страх - не грех, но трусость - это порок

Действие происходит в Моздокской степи во время войны с фашистской Германией. Я - восемнадцатилетний москвич, миномётчик, боец с армейским стажем длиной в месяц, находящийся на передовой второй день. Мне поручили передать командиру «очень важный пакет». Если задание не будет выполнено - расстрел, а я не могу найти командира.

Вдруг кто-то тащит меня в окоп, где мне объяснили, что через сто метров я попал бы к немцам. Затем ведут к командиру полка, который, прочитав донесение, просит сказать, чтобы мой командир не посылал больше таких писем.

А мои мечты о том, чтобы, добравшись обратно и доложив о выполнении задания, напиться чаю и отоспаться. Думаю, я на это теперь имею право.

Среди бойцов нашей батареи замечательные ребята. Коля Гринченко - очаровательно улыбается, о чем бы ни говорил. «Старый солдат» Шонгин, участвовал во всех войнах и служил во всех армиях, но при этом, ни разу не выстрелил и не был ранен. Маленький грузин Гергенидзе, у которого на большом носу всегда висит маленькая капелька.

Вчера у нас была «красивая связистка» Нина, замужняя, спросившая меня: «Ты еще совсем малявка?». Интересно, придет она сегодня?

Вот я вижу - идет она и с ней рядом незнакомая девушка, тоже связистка. Вдруг раздается взрыв и чей-то крик: «Ложись!». Потом я вижу, как медленно поднялась Нина, а та, другая неподвижно лежит на грязном снегу. Это была наша первая мина.

Мне нечем есть, потому что я потерял ложку. Приходится есть щепочкой. Мы наступаем. Увидав, что мои ладони в крови, старшина спрашивает: «Что у тебя с руками?». Шонгин поясняет, что это он минных ящиков.

Сашка Золотарев в память о погибших оставляет на палочке зарубки. На этой палочке места уже не осталось.

Я захожу в штаб полка, встречаю Нину. От ее слов, что у меня «хорошие глаза», словно крылья за спиной появляются. Я осмеливаюсь и говорю ей: «Ты мне очень нравишься. Я завтра хочу к тебе придти». «Я нравлюсь многим, ведь других девушек, кроме меня здесь нет», - отвечает она.

У нас смена позиций. Ночь, снег с дождем, мы едем на машине, останавливаемся и стучим в первую попавшуюся хату. Хозяйка нас пустила, и мы устраиваемся спать.

На следующий день маленького грузина Гургенидзе ранили. Он грустно улыбается и отправляется в госпиталь.

Сашка Золотарёв, узнав, что недалеко остановились машины с крупой, а водители уснули, решил отсыпать нам по котелку и отправился туда. Комбат, узнав об этом на другой день, ругает Сашку. Я заступаюсь за него и говорю, что он не вор, он набрал для всех. А сам при этом вспоминаю свой первый бой под совхозом № 3 и думаю, что на это сказал бы комбат.

На последнем собрании, как положено, все мальчишки давали клятву честно воевать и, если нужно, погибнуть за Родину, а Женька, которая мне тогда очень нравилась, сказала: «Мальчики, не надо шуметь. Солдаты на войне нужны хмурые и молчаливые». «А ты?» - спросили ее. «Я тоже буду воевать, но не распинаться и не кричать».

Мы отправляемся за миномётами на базу армии. Мы - это старшина, Сашка Золотарев, Карпов и я. Едем в полуторке и по дороге встречаем девушку Машу с погонами старшины, которая едет в тыл и просит подвезти ее. На ночлег останавливаемся в деревенском доме, хозяйка которого очень напоминает мне маму. Мы едим пирог из наших сухарей и, чтобы согреться, выпиваем спирта, спим и утром отправляемся дальше.

Возвратившись в штаб дивизии, встречаю Нину, которая спрашивает меня: «В гости приехал?». «Я искал тебя», - ответил я. «Дорогой ты мой, настоящий дружок, не забываешь меня?» - говорит Нина. Потом мы с ней обедаем в штабной столовой, Вспоминаем жизнь до войны, говорим, что у нас среди войны свидание, и что я буду писать ей и ждать от нее ответа. После обеда мы вышли из столовой. Я несмело касаюсь ее плеча, она нежно отодвигает мою руку и говорит: «Не нужно, так лучше». Потом целует в лоб и скрывается в начавшейся метели.

Мы везем на полученном американском бронетранспортёре целую бочку вина - на всех бойцов батареи. Очень захотелось его попробовать. Мы разливаем вино в котелки по шлангам для бензина, поэтому оно пахнет бензином. Ничего, мы все равно выпили. Сашка Золотарев начал плакать, вспоминая свою Клаву. Машина едет дальше. Вдруг навстречу бежит солдат и говорит, что семерых ребят побило пулями. Только двое остались в живых. Мы остановились, чтобы помочь похоронить погибших.

Начался бой. Вдруг я чувствую удар в бок, но я жив, убит Шонгин. Сашка принес целую связку немецких ложек, но я ими есть не могу.

Но все же я чувствую в ноге сильную боль и вижу кровь не бедре. Я ранен, Обидно, ни боя, ничего. Меня привозят в медсанбат, сестра просит достать документы. Когда я вытаскиваю их из кармана, оттуда выпадает ложка, на которой нацарапано «Шонгин». Не помню, когда я успел ее подобрать. Будет память о Шонгине.

В барак помещают новых раненых бойцов. Один из них из миномётной, говорит, что убиты все - и Сашка, и Коля, и комбат. Я кричу, что это неправда. Кто-то говорит: «Ты ему не верь». Сестра тоже успокаивает: «Он не в себе, не слушай его». «Наши наступают», - утверждаю я и очень хочется заплакать, но не от горя. Плачь. Рана у тебя неопасная, ты еще будешь жить, школяр.

Краткое содержание повести «Будь здоров, школяр» пересказала Осипова А. С.

Обращаем ваше внимание, что это только краткое содержание литературного произведения «Будь здоров, школяр». В данном кратком содержании упущены многие важные моменты и цитаты.

Будь здоров, школяр
Краткое содержание повести
Моздокская степь. Идет война с фашистской Германией. Я – боец, минометчик. Я москвич, мне восемнадцать лет, второй день на передовой, месяц в армии, и я несу командиру полка “очень ответственный пакет”. Где этот командир – неизвестно. А за невыполнение задания – расстрел. Кто-то силой втягивает меня в окоп. Объясняют, что еще сто метров, и я нарвался бы на немцев. Меня ведут к командиру полка. Тот читает донесение и просит передать моему командиру, чтобы таких донесений больше не

Посылал. Я мечтаю о том, как приду обратно, доложу, напьюсь горячего чая, посплю – теперь я имею право. В нашей батарее Сашка Золотарев, Коля Гринченко, Шонгин, Гургенидзе, командир взвода – младший лейтенант Карпов. Коля Гринченко, что бы он ни говорил, всегда “очаровательно улыбается”. Шонгин – “старый солдат”. Он служил во всех армиях во время всех войн, но ни разу не выстрелил, ни разу не был ранен. Гургенидзе – маленький грузин, на носу у него всегда висит капелька.
Вчера приходила Нина, “красивая связистка”, она замужем. “А ты совсем еще малявка, да?” – спросила она. Придет Нина сегодня или нет?
Вот она идет, рядом с ней незнакомая связистка. Вдруг вдалеке разрыв. Кто-то кричит: “Ложись!” Я вижу, как Нина медленно поднимается с грязного снега, а та, другая, лежит неподвижно. Это первая наша мина.
Я потерял ложку. Есть нечем. Ем кашу щепочкой. Мы идем в наступление. “Что у тебя с ладонями?” – спрашивает старшина. Ладони мои в крови. “Это от минных ящиков”, – говорит Шонгин.
Сашка Золотарев делает на палочке зарубки в память о погибших. На палочке уже не осталось места.
Я прихожу в штаб полка. “А у тебя глаза хорошие”, – говорит Нина. От этих слов у меня за спиной вырастают крылья. “Я завтра приду к тебе, ты мне нравишься”, – говорю я. “Я многим нравлюсь, здесь ведь кроме меня никого и нет”, – отвечает она. Мы меняем позиции. Едем на машине. Идет снег пополам с дождем. Ночь. Мы останавливаемся и стучимся в какую-то хату. Хозяйка впускает нас. Все укладываются спать. “Лезь ко мне”, – говорит с печки тихий голос. “А ты кто?” – спрашиваю я. “Мария Андреевна”. Ей шестнадцать лет. “Иди поближе”, – говорит она. “Пусти”, – говорю я. “Ну и вались на свою лавку, раз тебе с людьми тесно”. На следующий день ранит Гургенизде. “Попадалься”, – грустно улыбается он. Его отправляют в госпиталь.
Сашка Золотарев узнает, что неподалеку стоят машины с крупой, а водители спят. “Неплохо бы нам по котелку отсыпать”, – говорит Сашка и уходит к машинам. На другой день комбат ругает Сашку за воровство. Я говорю, что Сашка всем раздал, а сам думаю, где он был, этот комбат, когда мы под совхозом № 3 первый бой принимали. В училище по режиму питался. Я вспоминаю, как на последнем комсомольском собрании, когда мальчики один за другим клялись погибнуть за Родину, Женя, которую я любил тогда, сказала: “Мне жаль вас, мальчики. Войне нужны молчаливые, хмурые солдаты. Не надо шуметь”. – “А ты?” – крикнул кто-то. “Я тоже пойду. Только не буду кричать и распинаться”.
Мы – Карпов, старшина, Сашка Золотарев и я – отправляемся на базу армии за минометами. Мы едем в полуторке. По дороге нам встречается девушка в погонах старшины. Ее зовут Маша. Она просит подвезти ее в тыл. Мы останавливаемся на ночлег в деревне. Хозяйка нашего дома очень похожа на мою маму. Она кормит нас пирогом из наших сухарей, наливает спирту, чтоб мы согрелись. Мы ложимся спать. С утра садимся в машину.
Мы возвращаемся в штаб дивизии. Я встречаю Нину. “В гости приехал?” – спрашивает она. “Тебя искал”, – отвечаю я. “Ах ты мой дорогой… Вот дружок настоящий. Не забыл, значит?” – говорит она. Мы обедаем с Ниной в штабной столовой. Говорим о том, что было до войны, что вот посреди войны у нас свидание, что я буду ждать ее писем. Мы выходим из столовой. Я касаюсь ее плеча. Она ласково отводит мою руку. “Не надо, – говорит она, – так лучше”. Она целует меня в лоб и бежит в начавшуюся метель.
Мы получаем американский бронетранспортер. Мы едем на нем и везем бочку вина – на всю батарею. Мы решаем попробовать вина. Оно льется в котелки по шлангу для бензина и пахнет бензином. Выпив, Сашка Золотарев начинает плакать и вспоминать свою Клаву. Машина идет вперед. Навстречу нам бежит фигура. Это солдат. Он говорит, что “ребят пулями побило”, семерых. В живых осталось двое. Мы помогаем им хоронить убитых.
Идет бой. Внезапно меня ударяет в бок, но я жив, только во рту земля. Это не меня убили, убили Шонгина. Сашка приносит связку немецких алюминиевых ложек, но я почему-то не могу ими есть.
“Рама” балуется”, – говорит Коля. Я чувствую боль в ноге, левое бедро в крови. Меня ранило! Как же так – не боя, ничего. Меня увозят в медсанбат. Сестра просит у меня документы. Я достаю их из кармана. Вслед за ними выпадает ложка. На ней выцарапано “Шонгин”. И когда я успел ее подобрать? Вот и память о Шонгине. В барак вносят новых раненых. Один из них злой, из минометной. Он говорит, что все наши убиты: и Коля, и Сашка, и комбат. Он остался один. “Врешь ты все”, – кричу я. “Врет он”, – говорит кто-то. “Ты не слушай, – говорит сестра. – Он ведь не в себе”. – “Наши вперед идут”, – говорю я. Мне хочется плакать и не от горя. Плачь. У тебя неопасная рана, школяр. Ты еще поживешь.

Ви зараз читаєте: Краткое содержание Будь здоров, школяр – Окуджава Булат Шалвович